В те времена земли еще никому не принадлежали, на них не было ни изгородей, ни
клейма хозяина, гаушо арканили разве животных крупный рогатый скот, а
на оленей и страусов никто даже внимания не обращал
Жил в ту пору один помещик, у которого было несколько кожаных сумок, набитых
унциями и добрами старинными португальскими монетами; еще больше было
у него серебра, но при этом был он очень скупым и очень, очень злым.
Никого не пускал он на ночлег, не одалживал прохожему коня; зимой в его
доме даже уголька просить было бесполезно, и люди мерзли от холода и ветра,
но знали, что двери его дома для них закрыты; летом в тени принадлежавших
ему деревьев умбу укрывались от зноя лишь его телята и жеребята, и никто
не смел испить воды из его колодца.
Зато, когда наставала пора полевых работ, ни один человек добровольно не
приходил к нему на помощь; веселым сельским жителям неохота было иметь с
ним дело: он ведь кормил своих работников только шурраско из мяса тощего
бычка, непросеянной мукой да горькой травой кауна и не давал ни щепотки
табаку И каждый кусок он сопровождал такими жалобными причитаниями и
так над ним трясся, словно с него сдирали кожу.
Прямо в глаза он смотрел только трем существам: своему сыну то был молодой
парень, назойливый как муха; своей гнедой лошади с черным хвостом, черной
гривой и черными ногами своему верному другу, и своему рабу, очень хорошему
мальчику, черному как уголь, которого все звали Негритенком.
У него ни имени не было, ни крестного отца, ни крестной матери. Поэтому
Негритенок считал своей крестной пресвятую деву она крестная мать всем
тем, у кого своей нет. Каждое утро Негритенок выводил гнедого скакуна, потом
готовил мате, а по вечерам страдал от жестоких забав молодого хозяина, который
его мучил и издевался над ним.
Однажды помещик, долго не соглашавшийся принять участие в скачках с одним
из соседей (сосед хотел, чтобы ставка определенная сумма денег пошла
в пользу бедных, но он ни в какую! деньги, дескать, должен получить
хозяин победившей лошади), принял предложение. Договорились они так: расстояние
тридцать куадр (Куадра мера длины, равная 132 м.) , ставка- тысяча унций
золотом.
В назначенный день на конском ристалище собралось столько народу, сколько
собирается на праздник какого-либо великого святого.
Разделившиеся на две группы гаушо не знали, кому из двух скакунов отдать
предпочтение, до того хороши и быстроноги были обе лошади. О гнедом ходила
слава, будто он так бежит, что догнать его может только ветер; так бежит,
что слышен лишь топот копыт, но не видно, как они бьют о землю А о сером
все говорили, что, чем больше ристалище, тем упорнее он стремится к победе,
и что он летит как стрела
Заспорили, расстегнули свои гуайаки; один ставил сбрую, другой стада, третий
необъезженных лошадей, четвертый платок.
Ставлю на гнедого!
Ставлю на серого!
Всадники делали первые заезды вольно, потом делали обязательные заезды,
а о последнем заезде договаривались между собой, обмениваясь знаками.
Они вскочили на коней, отпустили поводья, плетки взлетели в воздух, и скакуны
рванулись вперед, как ураган
На равных! На равных! орали зрители, расположившиеся вдоль ристалища,
где быстроногая пара мчалась с одинаковой скоростью, словно была запряжена
в одну упряжку.
Пресвятая богородица, моя крестная, спаси меня! простонал Негритенок.-
Если я проиграю, хозяин убьет меня! Но! Но! Но!
И опускал плеть на тавро, выжженное на коже гнедого.
Выиграть бы ветряную мельницу для бедняков!-твердил свое второй всадник.-
Но! Но! Но! И пришпоривал серого. Но добрые кони неслись с одинаковой скоростью,
слов
но запряженные в одну упряжку. Когда оставались последние метры, серый мчался
ровным ходом, а гнедой скачками но все время шли они вровень, все время
голова в голову.
До последней черты оставалось уже совсем немного, когда гнедой внезапно
поднялся на дыбы и сделал крутой поворот, а серый промчался мимо и стал
победителем! Скакавший без седла Негритенок был отличным наездником и удержался
на коне.
Нечестная игра! завопил помещик.
Нечестная игра! вторили ему его партнеры. Гаушо разошлись во мнениях,
и тут не один храбрец схватился за рукоятку кинжала или выхватил пистолет
Но старик судья, очевидец войны, которую вел Сепе Тиаражу вождь племени
гуарани, был отличным судьей, который повидал виды. Он покачал седой головой
и произнес приговор так, чтобы всем было слышно:
Все было по правилам! Проиграл гнедой, выиграл серый. Проигравший обязан
платить. Лично я проиграл сто кобыл; тот, кто их выиграл, пусть возьмет
их. Все по правилам!
Никаких доказательств не потребовалось. Раздосадованный, разъяренный помещик
у всех на глазах швырнул тысячу унций золотом на пончо своего противника,
лежавшее на земле.
Выплата проигрышей доставила всем большую радость: победитель распорядился
раздать беднякам скот, молочных коров, лошадей, рулоны материи и оставшиеся
деньги. А состязания продолжались, но скакуны были уже другие.
Помещик вернулся домой; всю дорогу он был задумчив и молчалив. Лицо его
было спокойно, но сердце у него билось, как птица в силках утрата тысячи
унций разрывала ему душу.
Как только он спешился, тотчас приказал на этой же тропе привязать Негритенка
за руки к столбам, к которым привязывали лошадей, и отхлестать его плетью.
На следующее утро они вместе вышли из дому; когда они пришли на пастбище,
помещик обратился к Негритенку с такими словами:
Вчера ты должен был проехать тридцать куадр; ты проиграл; тридцать дней
ты будешь пасти здесь мой табун -в нем тридцать черных коней Гнедой
привязан в загоне, и ты будешь привязан к столбу!
Негритенок плакал, а лошади паслись.
Встало солнце, поднялся ветер, полил дождь, настала ночь. Негритенок, мучимый
голодом, обессилел; он привязал к руке веревку и лег, прислонившись к гнезду
термитов.
Прилетели совы; они кружили, парили в воздухе и глядели на Негритенка своими
желтыми глазами, горевшими в темноте. Одна из них крикнула, и вслед за ней
закричали другие, словно смеясь над Негритенком; бесшумно взмахнув крыльями,
они вдруг застывали в воздухе.
Негритенок задрожал от страха, но, вспомнив о пресвятой деве своей крестной
матери, успокоился и заснул. Заснул.
Была глубокая ночь, на небе зажглись звезды: появился, приблизился и исчез
Южный Крест, появились и исчезли Три Марии, взошла и звезда зари Тут
прибежали хищные красные волки, обнюхали Негритенка и перегрызли веревку,
которой был привязан гнедой. Почуяв свободу, он галопом понесся прочь, а
за ним и весь табун помчался в темноту, не разбирая дороги.
Топот копыт разбудил Негритенка; волки бросились прочь.
Запели петухи, но не было видно ни неба, ни света занимающегося дня.
Так Негритенок потерял табун. И заплакал.
Увидев это, злой хозяйский сын сказал отцу, что лошади исчезли. Тогда помещик
снова приказал привязать Негритенка за руки к столбу и отхлестать его плетью.
Тут стонущий и плачущий Негритенок вспомнил о пресвятой деве о своей крестной
матери, пошел в домашнюю часовню, взял огарок свечи, горевшей перед образом,
и отправился в поле.
Где бы ни шел Негритенок по холмам и долинам, по берегам озер, по лугам
и лесам,- всюду с благословенной свечи капал на землю воск, и в каждой капле
зарождался новый свет, и вот этих огоньков стало так много, что они освещали
все вокруг. Стадо лежало, быки не рыли землю копытами, а дикие табуны не
убегали Когда же, как и накануне, запели петухи, лошади дружно заржали.
Негритенок вскочил на гнедого коня и погнал весь табун вперед, на то пастбище,
которое указал ему хозяин.
Вот так нашел свой табун Негритенок. И засмеялся.
Кряхтя и охая, прилег Негритенок, прислонившись к гнезду термитов, и в то
же мгновение все огоньки погасли, а он заснул с мыслью о своей крестной
матери. На сей раз не прилетели зловещие совы, не прибежали злые волки;
как только рассвело, сюда пришел тот, кто был страшнее всех хищных зверей
на свете молодой парень, сын помещика; он пришел и угнал лошадей, которые
разбежались, разбрелись по полям; они резвились и катались по земле, а потом
скрылись из виду.
Топот копыт разбудил Негритенка, а злой хозяйский сын пошел к отцу и сказал,
что лошадей нет, что они исчезли
Так Негритенок снова потерял табун. И заплакал.
И снова помещик приказал привязать Негритенка за руки к столбу и отхлестать
плетью Хлестать до тех пор, пока тот не в силах будет ни заплакать, ни
пошевельнуться, а тело его покроется рубцами и выступит кровь Негритенок
воззвал к своей крестной матери, испустил вздох, который прозвучал, как
музыка казалось, что он умер.
А так как была уже ночь и помещик в темноте боялся сломать лопату, он приказал
не рыть Негритенку могилу, а бросить его около муравейника, и пусть, муравьи,
дескать, сожрут его тело и выпьют его кровь Он раздразнил муравьев, а
когда разъяренные муравьи покрыли тело Негритенка и начали кусать его, помещик
пошел прочь и даже не оглянулся.
Этой ночью ему снилась тысяча человек, и все эти люди были он сам; у него
была тысяча сыновей и тысяча негритят, тысяча гнедых коней и тысяча тысяч
унций золотом И все они свободно умещались в маленьком муравейнике
Пошел тихий дождь; он смочил пастбища, крылья птиц и кожуру плодов.
Господня ночь прошла, и настало пасмурное утро. И три дня стоял густой туман,
и три ночи помещику снился все тот же сон.
Поденщики исходили всю равнину, но нигде не нашли и следов табуна.
Тогда хозяин пошел к муравейнику: он хотел посмотреть на останки своего
раба.
Велик же был его ужас, когда, подойдя к муравейнику, он увидел, что Негритенок,
живой и здоровый, стоит и стряхивает с себя муравьев, которые все еще покрывали
его тело! Негритенок стоял, а рядом гнедой конь, и тут же табун в тридцать
голов и еще помещик увидел, что охраняет мальчика крестная мать тех,
у кого ее нету,- пресвятая дева; она спокойно стояла на земле, но показывала,
что живет она на небе И, увидев все это, помещик упал на колени перед
своим рабом
А Негритенок, расхрабрившийся и улыбающийся, вскочил на гнедого без седла
и без поводьев, облизал губы и погнал табун галопом.
Так в последний раз Негритенок нашел табун. Он уже не плакал и не смеялся.
По всей округе разнеслись вести о тяжелой жизни и страшной смерти Негритенка,
которого сожрали муравьи.
Вскоре, впрочем, поблизости и вдали, всюду, куда дует ветер, стали разноситься
вести об этом случае, который представлялся новым чудом.
И вот местные жители, случайные прохожие и те, кто спал в соломенных шалашах,
и те, кто спал в хижинах, сплетенных из травы, и те, кто ходил по тропинкам
и по большим дорогам, погонщики скота, бродячие торговцы и возницы,- все
дружно свидетельствовали, что видели на пастбище табун вороных коней, которых
погоняет Негритенок, сидящий без седла на гнедом!..
Тогда люди затепливали свечки и молились богу о душе мученика. И с тех пор
повелось так, что, когда какой-либо христианин что-то терял, эту вещь искал
и находил ночью Негритенок, но вручал он обретенное только тем, кто затепливал
свечку, которую он переносил к алтарю своей крестной матери пресвятой девы
той, что исцелила и спасла его и дала ему табун, который он перегонял
и пас так, что этого никто не видел.
Каждый год Негритенок исчезает на три дня: он скрывается в большом муравейнике,
навещая муравьев, своих друзей, а табун его разбредается в разные стороны;
кони из этого табуна появляются в табунах разных поместий один там, другой
сям. Но на третий день, когда встает солнце, гнедой ржет, призывая своего
хозяина, и Негритенок садится на него и собирает свой табун; вот тогда-то
из поместий и бегут лошади, а люди ищут, ищут их, но не находят.
С тех пор и до наших дней расхрабрившийся и смеющийся Негритенок пасет свой
табун; он едет полями, топчет бурьян, продирается сквозь заросли, пробирается
по болотам, перебирается через ручьи, поднимается на холмы и спускается
в долины.
Негритенок вечно ищет пропавшие вещи и делает так, чтобы их нашли владельцы,
если те затеплят свечу, свет которой он приносит на алтарь пресвятой девы
крестной матери тех, у кого ее нету.
И если у кого-то что-то пропадет, он не теряет надежды: он затепливает свечу
в кустах или под деревом и просит Негритенка:
Где-то здесь я потерял Где-то здесь я потерял Где-то здесь я потерял
И уж если пропажу не найдет Негритенок значит, ее не найдет никто.
