Давным-давно жил один старик. Старик заботился, чтобы сын научился очень многому. Тот по его настоянию окончил все, какие есть на свете, школы. Когда сын приехал домой большим ученым, отец сказал:
– Ну, сынок, какое дело тебе нравится, тем и займись.
– Нет, отец, я еще немного поучусь,– ответил сын.
Когда он ездил в город, оказывается, видел объявление: «Открылась школа обучения птичьему языку». Поэтому захотелось ему учиться в такой школе:
– Я решил отправиться учиться еще птичьему языку,– сказал он.
– Ладно, сынок, учись тогда,– согласился отец. Окончив школу птичьего языка, егет вернулся домой.
Теперь он уже знал все, чему только можно было научиться в школах. Однажды отец взял его с собой поплавать на корабле по морю. И вот, сидя на палубе с сыном, превосходно игравшим на мандолине, отец заметил двух птиц: на лету они бойко чирикали – о чем-то разговаривали друг с другом. Старик полюбопытствовал:
– Ну, сынок, о чем говорили птицы?
– Об этом тебе нельзя поведать,– смутился сын.
– Эх, сынок, сынок,– обиделся старик,– сколько я намучился, пока тебя выучил, а ты скрываешь от отца свое знание.
– Ладно, отец, раз так, скажу уж,– уступил сын и слово в слово перевел разговор птиц: «Обучал, обучал отец сына, а сын позднее, по вате рока, доведет его до смерти»,– говорили птицы.
– А-а-а, значит так? Думаешь отрубить мне голову! Подыхай тогда!– сказал отец и столкнул сына в море.
Егета вместе с мандолиной проглотила рыба-кит. Оказавшись внутри кита, егет пытался пройти то к его голове, то к хвосту. Не найдя никакого выхода, егет отрезал ножом сердце кита и на огне от зажженной мандолины испек его и съел. Кит, издыхая, лег на каком-то острове. Голова кита оказалась на одном берегу моря, хвост – на другом берегу. Попытался егет проткнуть в голове кита изнутри дыру, но хлынула вода, он быстренько снял рубашку, заткнул эту дыру и пробил другую в хвосте кита. Туда тоже начала вливаться вода. И эту дыру заткнул егет. Попробовал в спине кита пробить дыру – тогда в китовое чрево проникли солнечные лучи. Егет выбрался на белый свет. Остров, на котором он находился, был довольно большим.
Стал егет жить на острове: кормится тем, что там растет. Одежда его вся износилась, ходит бородатый, голый. Стал на дикого человека похож.
Однажды он увидел направлявшийся к острову корабль, на котором царевич плыл в заморское царство на свадьбу. Корабль пристал к острову, и царевич взял егета к себе. Услышав разговор пролетавших над кораблем птиц, егет понял, что положение царевича незавидное. Птицы говорили: «Нелегко будет этому царевичу овладеть царевной-невестой. Царь, ее отец, велит ему найти самый красивый на свете ковер, а ковер находится в дремучем лесу у старика и старухи. А если кто услышит и поймет наш разговор, расскажет об этом царевичу-жениху,– у того окаменеют ноги». Егет ничего не сообщил царевичу, а попросил его:
– Научи меня красноречию: хочу говорить так же красиво, как и ты.
Царевич стал учить его.
Прошло несколько дней. Егет опять услышал разговор двух пролетавших над кораблем птиц. Птицы говорили: «Как только первое условие будет царевичем-женихом выполнено, царь выдвинет другое условие. Он скажет: «Пусть в моем саду во время свадьбы поют соловьи». А если кто-то услышит эти наши слова и передаст жениху, тот до колен окаменеет». Егет и об этом не сообщил царевичу.
Через некоторое время егет опять услышал разговор двух пролетавших птиц. На этот раз птицы вот о чем прочирикали: «Как только сядут за свадебный стол, царь скажет: «Я буду говорить»,– и ударит по столу, и тогда царевич-жених и все его дружки окаменеют. Если же кто-нибудь подслушает наш разговор и скажет об этом самому царевичу – тот по пояс окаменеет».
Плывут они по морю, плывут. Тем временем егет научился у царевича красноречию.
Вот добрались они до страны невесты, до царского дворца. После приветствий царевич объявил отцу царевны, что прибыл жениться на ней.
Царь этой страны дал такой ответ:
– Если разыщешь и доставишь мне небывалой в мире красоты двухметровый ковер, невеста – твоя!
Взволнованный и озадаченный таким условием царевич стал совещаться с егетом. Тот успокоил его:
– Не расстраивайся. Это царское условие выполним.
Егет отправился на поиски старика и старухи, которые жили в дремучем лесу. Преодолев на пути множество препятствий, он нашел, наконец, избу старика и старухи. Когда егет сказал им, что он пришел к ним за хранящимся у них небывалой в мире красоты ковром, старики очень удивились:
– Об этом ковре ведь только птицы знают,– сказали они.
Изумленные тем, что егет понимает язык птиц, старики отдали ему двухметровый ковер.
Егет забрал ковер и быстренько отнес его капитану корабля. Тот передал ковер царевичу. Жених отдал ковер царю. Царь, увидев ковер, очень удивился.
– Ладно!– сказал он и, чтобы не отдавать дочь, объявил второе условие: – Пусть сейчас же в саду запоют соловьи.– И тут же егет, который в это время находился в саду и все слышал, запел соловьем. Голос у него был такой сильный, такой красивый, что казалось, соловьи поют-заливаются.
Царь старался скрыть, что очень обеспокоен. И он решил устроить свадебное застолье для сына соседнего” царя и его дружков, чтобы сказать: «Я буду говорить!»– и, стукнув по столу, превратить всех их в каменные изваяния. Но тут неожиданно вскочил егет и со словами: «Я буду говорить!»– стукнул по столу – и сразу же царь и все его подданные на три дня окаменели. Только царевна осталась такой, как была.
Царевич забрал невесту, поблагодарил егета за его помощь, поспешно тронулся в обратный путь.
Плывут они по морю день, два, три дня. На третий день над ними, чирикая, пролетели две птицы. Их разговор снова услышал егет. А птицы говорили: «Третий день уже на исходе. Царь на быстроходном корабле, вот-вот начнет преследовать тех, кто увез его дочь-царевну. Если кто-то услышит наш разговор и передаст слышанное кому-нибудь, то окаменеет до самой шеи». Егет высадился на одном большом острове и, приняв обличье старика рыбака, стал удить рыбу. Стоило кораблю царевича-жениха повернуть направо и скрыться с глаз, как появился преследующий его корабль царя. И остановился около рыбака. Спросили у него корабельщики:
– Старик, не проплывал ли здесь корабль?
– Видел, дети мои, видел, только он влево повернул,– сказал он.
Корабль царя направился влево.
Когда егет, распустив на лодке паруса, стал нагонять корабль царевича, над ним пролетели две птицы. Они говорили между собой о том, что на пристани царевича и его жену встретит мачеха; если молодожены сядут в мачехину коляску, в которую запряжены чертовы кони, то погибнут – кони поскачут в пропасть. Из разговора птиц егет также понял, что тот, кто предупредит царевича об опасности, окаменеет. После возвращения егета на корабль он услышал разговор других пролетавших птиц и узнал: «Если мачехе не удастся раньше погубить царевича, она посадит в подпол спальни молодоженов девяти голов ого дэва,– ночью дэв выйдет оттуда и убьет царевича. А тот, кто передаст царевичу разговор птиц, предупредит его,–окаменеет».
И вот корабль причалил к берегу. Только мачеха повела царевича и его жену к коляске, запряженной чертовыми конями, егет схватил вожжи, ударил коней. Те рванулись с места и понеслись вскачь неведомо куда. Егет повез царевича и царевну во дворец на хороших конях. Там был устроен пир. Занявший место тамады егет толкнул будто нечаянно на пол кувшин с отравленным зельем. Ночью он пробрался в комнату спавших молодоженов, заметил, что половица приподнялась и из-под нее высунулась голова дэва. Егет срубил ее мечом. Потом высунулась вторая голова дэва, и ее срубил егет. Девять голов снес он с плеч чудовища за ночь. Весь пол и одежда егета были обрызганы кровью. Тщательно вытер он пол. Потом, заметив капли крови дэва на лбу спящей жены царевича, осторожно слизнул их языком. В тот момент пробудился от сна царевич. Полагая, что егет поцеловал его жену и намеревался его задушить, царевич стал громко звать себе на помощь солдат.
Схваченного егета солдаты по приказу царевича повели казнить. Егет на месте казни попросил слова, и ему позволили говорить. Он взволнованно и красноречиво стал рассказывать о добрых поступках, совершенных им, чтобы уберечь царевича от смертельных опасностей. Когда он рассказал о первом таком поступке, окаменели его ноги; рассказал о втором поступке, окаменел он до самого пояса; когда закончил весь рассказ, окаменел полностью. Царевич, его жена и весь собравшийся на площади народ, слушая этот рассказ, плакали.
Через некоторое время жена царевича родила прекрасного сына. Тогда царевичу приснилась какая-то старуха. Она сказала: «Зарежь сына, его кровью вымой того окаменевшего егета, тело сына закопай под каменное изваяние – и егет твой воскреснет». Встав утром, царевич рассказал об этом сне своей жене. После долгих колебаний жена наконец согласилась на это. И они, зарезав сына, его кровью вымыли каменное изваяние. Но егет не ожил. Оставшись без сына и не оживив егета, они очень горевали. В следующую ночь царевичу снова приснилась та старуха. Она ему сказала: «Сына надо было закопать под каменное изваяние». Царевич и его жена выкопали своего сына из могилы и похоронили под каменным изваянием. Оно оставалось неподвижным. Однако, когда супруги вернулись домой, своим глазам не поверили: живой егет встретил их, держа на руках ожившего ребенка, которого убили и похоронили родители. Ребенок смеялся, играл, как будто ничего с ним не случилось.
Егет поехал к отцу, когда-то столкнувшему его в море, и застал его при смерти. Старик, увидев живого и невредимого сына, от страха сразу богу душу отдал. Так что сбылось пророчество птиц.
Вернувшись к царевичу, егет стал помогать ему править страной.
