Почему я назвал его Сэмом?

 Да потому что он звездно-полосатый. Серый с белым. Полоски и пятна. А еще толстый, как буржуин с картинки про американских капиталистов. Несмотря на свой упитанный вид, Сэм очень резв и жизнерадостен.

 Про таких говорят: «Шустрый, как веник».

 А еще Сэм страшно любопытен.

 Его интересует все: содержимое моих карманов (на запах); мои тетради и учебники, карандаши и мелкие монеты (на зуб); листик салата, кусочек яблока и корочка от сала (на вкус).

 Но особенно Сэм любит сахар-рафинад. Правда, сахар я даю ему редко, мне сказали, что от сахара он может погибнуть.

 Размером Сэм с мою ладошку, это если без хвоста, а ежели с хвостом…

 Хвост Сэма — это особый разговор. Во-первых, хвост длиннее самого Сэма. А во-вторых… Скажу по секрету: по-моему, Сэм им гордится. Из чего я делаю такой вывод? Очень просто — Сэм может часами ухаживать за своим хвостом. Он его и полижет, и потрет лапками. Хотя, казалось бы — чего там тереть? Хвост-то у Сэма, прямо скажем, лысый. А какой еще хвост может быть у крыс? Конечно же лысый. Чему тут удивляться? Ах, вы удивляетесь, что Сэм — это крыса. Ну да, крыса. Разве я не сказал об этом сразу?

 Забыл значит. Или полагал, что это и так понятно.

 Сэм — молодой крысенок. Самец. Мальчик. Крыс. Ему скоро полгода.

 Мне его подарили. Вроде как в шутку. Думали, что его выброшу или отдам кошке. Напрасно они так подумали. С нашей кошкой Сэм живет вполне дружно.

 Аппетит у Сэма отменный.

 Сэм ест все.

 Однажды я решил угостить Сэма орехами. Поставил на стол блюдце, насыпал в него орехов и вооружился небольшим молотком. Сэм расположился на столе с другой стороны от блюдца и стал внимательно наблюдать за моими действиями. При этом он очень волновался и непрерывно нюхал воздух, шевеля тонкими усами. Видимо, учуял орехи.

 Стоило мне на секунду отвлечься, как Сэм придвинулся к блюдцу и, схватив один орех, вознамерился бежать. При этом он встал на задние лапки, а передними держал перед собой вожделенный фундук.

 Но я успел схватить нахала за хвост и в борьбе отнял у него орех.

 Сэм обиделся и, отбежав к краю стола, уселся там ко мне спиной.

 Я положил на стол толстую дощечку и стал мостить на нее орех. Сэм не выдержал и снова подошел к блюдцу. Наконец я ударил по ореху молоточком. Вроде и не сильно ударил, но Сэм жутко испугался. Он подпрыгнул так, что все его четыре лапы отделились от стола. «Не боись!» — сказал я и великодушно вручил Сэму ядро ореха.

 Он с недоверием протянул лапку, взял долгожданное лакомство и слопал быстро-быстро. Две секунды и нет ореха. Шустряк!

 Следующий удар молотком снова его испугал, но уже не так сильно.

 Однако этот орех я не дал ему, а сунул себе в рот. Все должно быть честно. Один орех ему, один мне. Но Сэму не понравилась такая дележка и каждый раз, когда я забирал свою долю, он возмущенно взвизгивал.

 Сэм любит со мной гулять. Стоит мне сказать: «Сэм! Гулять!» Как он тут же запрыгивает ко мне на плечо, затем переползает во внутренний карман моей куртки.

 Я выхожу на улицу, и мы начинаем «гулять».

 Например, садимся в автобус и едем на окраину нашего городка.

 В автобусе Сэм начинает проявлять активность. Пугая народ, он высовывается из-под воротника моей куртки. В основном реагируют почему-то девчонки. Они начинают визжать, а я отворачиваюсь к окну, потому что боюсь, что нас с Сэмом выгонят из общественного транспорта.

 Вроде и не запрещено ездить с крысой за пазухой, но раз граждане визжат, значит что-то не так, и мы с Сэмом можем пострадать. Однако многие люди улыбаются, глядя на нас.

 В школу я Сэма не беру. Знаю, что непременно будет скандал.

 Мы с Сэмом живем дружно, но иногда я на него сержусь. Еще бы! Я делаю уроки, а он сидит на столе и грызет мой карандаш. «Уйди, Шушара!» — сердито восклицаю я.

 Сэм испуганно прячется за стаканчик для карандашей. Там он сидит некоторое время, но мне виден его хвост и усы. Порой Сэм осторожно выглядывает из-за стаканчика, чтобы проверить, простил я его или нет. Но я молчу.

 Сэм решает, что нужно еще немного «пострадать».

 Но проходит еще пара минут, и Сэм не выдерживает. Правильно! Сколько можно быть виноватым?

 Он выбегает из-за стаканчика с таким озабоченным видом, как будто что-то забыл на моем столе. Обнюхивает тетради, книжки и, наконец, забирается ко мне на плечо. Я молчу.

 Сэм считает себя прощенным и тихо засыпает.

 Пока Сэм спит я могу ответить на такой вопрос: «Умны ли крысы?»

 Отвечаю коротко: «Да!»

 Вот, к примеру, мой Сэм.

 Из почтового ящика я сделал ему деревянный домик. Крыша домика съемная, и это очень не нравится Сэму. Чтобы он не переживал, я стараюсь снимать ее тогда, когда Сэм гуляет по квартире.

 Сбоку в домике Сэма есть маленькая дверца, которая открывается вовнутрь. Просто так — открывается и все. Ни крючка, ни пружинки нет. Так вот, вечером, когда Сэм ложится спать он (не поверите!) сам закрывает дверцу! Причем он не только ее закрывает, а еще и прижимает изнутри краем подстилки, на которой спит.

 Правильно! Мой дом — моя крепость. Умница Сэм! Мало ли, зайдет кто в его дом и укусит за бесценный хвост.

 Сэм прекрасно знает всех членов нашей семьи. Мой отец его любит, а мама — терпит.

 С нашей кошкой у Сэма особые отношения.

 Никто не верит, но они едят из одного блюдца. Мне так кажется, что наша Мурка считает Сэма своим котенком. Стоит кошке лечь на бок, как Сэм тут как тут. Забирается на теплое кошачье пузо и сразу засыпает. Мурка даже его облизывает.

 Вот так дружно мы и живем.

 Мама, папа, я, Мурка и Сэм.