Дошло до меня, о счастливый царь, сказала Шахразада, что был в

Басре царь из Царей, который любил бедняков и нищих и был благосклонен к

подданным и одаривал из своих денег тех, кто верил в Мухаммеда, да бла-

гословит его Аллах и да приветствует! И он был таков, как сказал о чем

один:

Повелитель ваш, если конный враг кружит вокруг него,

Поражает рать неприятелей острорежущим,

И в сердцах копьем он черты проводит. Столь гневен оп,

Когда видишь ты, как он всадников под щитом разит.

И звали его царь Мухаммед ибн Сулейман аз-Зани, и у него было два ве-

зиря, один из которых прозывался аль Муин ибн Сави, а другого звали

аль-Фадл ибн Хакан. И аль-Фадл ибн Хакан был великодушнейший человек

своего времени и вел хорошую жизнь, так что сердца соединились в любви к

ному, и люди единодушно советовались с ним, и все молились о его долгой

жизни ибо в нем было чистое добро и он уничтожил зло и вред.

А везирь аль-Муин ибн Сави ненавидел людей и не любил добра, и в нем

было одно зло, как о нем сказано:

Прибегай к достойным сынам достойных, поистине,

Породит достойный и сын достойных-достойных.

И оставь злодеев, сынов злодеев, поистине,

Породят злодеи, сыны злодеев злодеев.

И люди, насколько они любили аль-Фадла ибн Хакана, настолько ненави-

дели аль-Муина ибн Сави.

И властью всемогущего случилось так, что царь Мухаммед ибн Сулейман

аз-Зейни однажды сидел на престоле своего царства, окруженный вельможами

правления, и позвал своего везиря аль-Фадла ибн Хакана и сказал ему: Я

хочу невольницу, которой не было бы лучше в ее время и чтобы она была

совершенна по красоте и превосходила бы других стройностью и обладала

похвальными качествами .

И вельможи правления сказали: Такую найдешь только за десять тысяч

динаров . И тогда султан крикнул своего казначея и сказал: Отнеси де-

сять тысяч динаров аль-Фадлу ибн Хакану! и казначей исполнил приказа-

ние султана.

А везирь ушел, после того как султан велел ему ходить каждый день на

рынок и передать посредникам то, что мы говорили, и чтобы не продавали

ни одной невольницы выше тысячи динаров ценою, пока ее не покажут вези-

рю. И невольниц не продавали, прежде чем их покажут везирю, но никакая

невольница, что попадала к ним, не нравилась ему.

В один из дней вдруг пришел ко дворцу везиря альФадла ибн Хакана пос-

редник и, у видя его на коне, въезжающим в царский дворец, схватил его

стремя и сказал:

О ты, кто обычай царства снова воссоздал!

Везирь о, да будешь ты обрадован вечно!

Умершую щедрость ты опять воскресил средь нас,

Да будут труды твои Аллаху приятны!

О господин, сказал он потом, то, что отыскать было прежде благо-

родное повеление, готово! и везирь воскликнул: Ко мне с нею! И

посредник на некоторое время скрылся, и пришла с ним девушка стройная

станом, с высокой грудью, насурьмленным оком и овальным лицом, с худоща-

вым телом и тяжкими бедрами, в лучшей одежде, какая есть из одежд, и со

слюной слаще патоки, и ее стан был стройнее гибких веток и речи нежнее

ветерка на заре, как сказал о ней кто-то:

Диковина прелести, чей лик, как луна средь звезд,

Великая в племени газелей и нежных серн.

Властитель престола дал ей блеск и возвышенность,

И прелесть, и ум, и стан затем, что похож на ветвь,

И в небе лица ее семь звезд на щеке у ней,

Как стражи ее хранят они от смотрящего.

И если захочет муж похитить хоть взгляд у ней

Сожгут его демоны речей ее жаром звезд.

И когда везирь увидал ее, он был ею восхищен до пределов восхищения,

а затем он обратился к посреднику и спросил его: Сколько стоит эта не-

вольница и тот ответил: Цена за нее остановилась на десяти тысячах

динаров, и ее владелец клянется, что эти десять тысяч динаров не покроют

стоимости цыплят, которых она съела, и напитков, и одежд, которыми она

наградила своих учителей, так как она изучила чистописание, и граммати-

ку, и язык, и толкование Корана, и основы законоведения и религии, и

врачевание, и времяисчисление, и игру на увеселяющих инструментах .

Ко мне с ее господином! сказал везирь, и посредник привел его в тот

же час и минуту, и вдруг, оказывается, он человек из персиян, который

прожил, сколько прожил, и судьба потрепала его, но пощадила, как сказал

о нем поэт:

Потряс меня рок и как потряс-то!

Ведь року присуща мощь и сила.

Я раньше ходил не уставая

Теперь же устал, хоть не хожу я.

Согласен ли ты взять за эту невольницу десять тысяч динаров от сул-

тана Мухаммеда ибн Сулеймана аз-Зейни спросил везирь, и персиянин

воскликнул: Клянусь Аллахом, я предлагаю ее султану ни за что это для

меня обязательно! И тогда везирь велел принести деньги, и их принесли и

отвесили персиянину.

И работорговец подошел к везирю и сказал ему: С разрешения нашего

владыки везиря, я скажу! Подавай, что у тебя есть! ответил ве-

зирь, и торговец сказал: По моему мнению, лучше тебе не приводить этой

девушки к султану в сегодняшний день: она прибыла из путешествия, и воз-

дух над нею сменился, и путешествие поистерло ее. Но оставь ее у себя во

дворце на десять дней, пока она не придет в обычное состояние, а потом

сведи ее в баню, одень ее в наилучшие одежды и отведи ее к султану те-

бе будет при этом полнейшее счастье .

И везирь обдумал слова работорговца и нашел их правильными. Он привел

девушку к себе во дворец и отвел ей отдельное помещение и каждый день

выдавал ей нужные кушанья, напитки и прочее, и она провела таким образом

некоторое время.

А у везиря аль-Фадла ибн Хакана был сын, подобный луне, когда она по-

явится, с липом как месяц и румяными щеками, с родинкой, словно точка

амбры, и с зеленым пушком, подобно тому, как поэт сказал о нем, ничего

не упуская:

Он луна, что взором разит своим, когда всмотрится.

Или, как ветвь губящая стройностью, когда склонится.

Как у зипджей [63] кудри, как золото цвет лица его,

Он чертами нежен, а стан его на тростник похож.

О жестокость сердца и нежность стройных боков его!

Отчего нельзя от сердца к стану послать ее

Коль была бы нежность боков его в душе его,

Никогда бы не был жесток с влюбленным и злобен он.

О хулящий пас за любовь к нему, будь прощающим!

Кто отдаст мне тело, что взято в плен изнурением

Виноваты здесь лишь душа и взоры очей моих;

Так забудь упреки, оставь меня в этой горести!

И юноша не знал об этой невольнице, а его отец научил ее и сказал: О

дочь моя, знай, что я купил тебя только как наложницу для царя Мухаммеда

ибн Сулеймана аз-Зейни, а у меня есть сын, который не оставался на улице

один с девушкой без того, чтобы не иметь с нею дело. Будь же с ним нас-

тороже и берегись показать ему твое лицо и дать ему услышать твои речи .

И девушка отвечала ему: Слушаю и повинуюсь! и он оставил его и уда-

лился.

А по предопределенному велению случилось так, что девушка в один из

дней пошла в баню, что была в их жилище, и одна из невольниц вымыла ее,

и она надела роскошные платья, так что увеличилась ее красота и пре-

лесть, и вошла к госпоже, жене везиря, и поцеловала ей руку, и та сказа-

ла: На здоровье, Аниз аль-Джалнз! Хороша ли баня О госпожа, от-

вечала она, мне недоставало только твоего присутствия там . И тогда

госпожа сказала невольницам: Пойдемте в баню! и те ответили: Внима-

ние и повиновение И они поднялась, и их госпожа меж ними, и она поручи-

ла двери той комнаты, где находилась Анис аль Джалис, там маленьким не-

вольницам и сказала им: Не давайте никому войти к девушке! И они отве-

чали: Внимание и повиновение!

И когда Анис аль-Джалис сидела в комнате, сын везиря, а звали его

Нар-ад-дин Али, вдруг пришел и спросил о своей матери и о девушках, и

невольницы ответили: Они пошли в баню .

А невольница Анис аль-Джалис услыхала слова Нурад дина Али, сына ве-

зиря, будучи внутри комнаты, и сказала про себя: Посмотреть бы, что это

за юноша, о котором везирь говорил мне, что он не оставался с девушкой

на улице без того, чтобы не иметь с ней дело! Клянусь Аллахом, я хочу

взглянуть на него! И поднявшись (а она была только что из бачи), она

подошла к двери комнаты и посмотрела на Нур-ад-дина Али, и вдруг оказы-

вается это юноша, подобный луне в полнолуние. И взгляд этот оставил

после себя тысячу вздохов, и юноша бросил взгляд и взглянул на нее взо-

ром, оставившим после себя тысячу вздохов, и каждый из них попал в сети

любви к другому.

И юноша подошел к невольницам и крикнул на них, л. они вбежали от не-

го и остановились вдалеке, глядя, что он сделает. И вдруг он подошел к

двери комнаты, открыл ее и вошел к девушке и сказал ей: Тебя мой отец

купил для меня И она отвечала: Да , и тогда юноша подошел к ней (а

он был в состоянии опьянения), и взял ее ноги (и положил их себе вокруг

пояса, а она сплела руки на его шее и встретила его поцелуями, вскрики-

ваниями и заигрываниями, и он стал сосать ел язык, и она сосала ему

язык, и он уничтожил ее девственность.

И когда невольницы увидали, что их молодой господин вошел к девушке

Анис аль-Джалис, они закричали и завопили, а юноша уже удовлетворил нуж-

ду и вышел, убегая и ища спасения, и бежал, боясь последствий того дела,

которое он сделал. И, услышав вопли девушек, их госпожа поднялась и выш-

ла из бани (а пот капал с нее) и спросила: Что это за вопли в доме

и, подойдя к двум невольницам, которых она посадила у дверей комнаты,

она воскликнула: Горе вам, что случилось И они, увидав его, сказали:

Наш господин Нур-ад-дин пришел к нам и побил нас, и мы вбежали от него,

а он вошел к Анис альДжалис и обнял се, и мы не знаем, что он сделал

после этого. А когда мы кликнули тебя, он убежал . И тогда госпожа по-

дошла к Анис аль-Джалис и спросила ее: Что случилось и она отвеча-

ла: О госпожа, я сижу, и вдруг входит ко мне красивый юноша и спрашива-

ет: Тебя купил для меня отец И я отвечала: Да! и клянусь Аллахом,

госпожа, я думала, что его слова правда, и тогда он подошел ко мне и

обнял меня .

А говорил он тебе еще что-нибудь, кроме этого спросила ее госпо-

жа, и она ответила: Да, и он взял от меня три поцелуя . Он не оста-

вил тебя, не обесчестив! воскликнула госпожа и потом заплакала и ста-

ла бить себя по лицу, вместе с невольницами, боясь за Hyp ад-дина, чтобы

его не зарезал отец.

И пока это происходило, вдруг вошел везирь и спросил, в чем дело, и

его жена сказала ему: Поклянись мне, что то, что я скажу, ты выслуша-

ешь! Хорошо , отвечал везирь. И она повторила ему, что сделал его

сын, и везирь опечалился и порвал на себе одежду и стал бить себя по ли-

цу и выщипал себе бороду. И его жена сказала: Не убивайся, я дам тебе

из своих денег десять тысяч динаров, ее цену . И тогда везирь поднял к

ней голову я сказал: Горе тебе, не нужно мне ее цены, но я боюсь, что

пропадет моя душа и мое имущество . О господин мой, а как же так

спросила она. И везирь сказал:

Разве ты не знаешь, что за нами следит враг, которого зовут аль-Муин

ибн Сави Когда он услышит об этом деле, он пойдет к султану

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Тридцать пятая ночь

Когда же настала тридцать пятая ночь, она сказала: Дошло до меня, о

счастливый царь, что везирь говорил своей жене: Разве ты не знаешь, что

за нами следит враг, по имени аль-Муин ибн Сави, и когда он услышит об

этом деле, он пойдет к султану и скажет ему: Твой везирь, который, как

ты говоришь, тебя любит, взял у тебя десять тысяч динаров и купил на них

девушку, равной которой никто не видел, и когда она ему понравилась, он

сказал своему сыну: Возьми ее, у тебя на нее больше прав, чем у султа-

на . И он ее взял и уничтожил ее девственность. И вот эта невольница у

него . И царь скажет: Ты лжешь! а он ответит царю: С твоего позво-

ления, я ворвусь к нему и приведу ее тебе . И царь прикажет ему это сде-

лать, и он обыщет дом и заберет девушку и приведет ее к султану, а тот

спросит ее, и она не сможет отрицать, и аль-Муин скажет: О господин, ты

знаешь, что я тебе искренний советчик, но только нет мне у вас счастья .

И султан изуродует меня, а все люди будут смотреть на это, и пропадет

моя душа . И жена везиря сказала ему: Не дай никому узнать об этом

это дело случилось втайне и вручи свое дело Аллаху в этом событии . И

тогда сердце везиря успокоилось.

Вот что было с везирем. Что же касается Нур-ад-дина Али, то он испу-

гался последствий своего поступка и проводил весь день в садах, а в кон-

це вечера он приходил к матери и спал у нее, а перед утром вставал и

уходил в сад. И так он поступал месяц, не показывая отцу своего лица. И

его мать сказала его отцу: О господин, погубим ли мы девушку и погубим

ли сына Если так будет продолжаться, то он уйдет от нас . А как же

поступить спросил ее везирь. И она сказала: Не спи сегодня ночью и,

когда он придет, схвати его и помиритесь. И отдай ему девушку она

любит его, и он любит ее, а я дам тебе ее цену .

И везирь подождал до ночи и, когда пришел его сын, он схватил ею и

хотел его зарезать, но мать Нур-ад-дина позвала его и спросила: Что ты

хочешь с ним сделать Я зарежу его , отвечал везирь, и тогда сын

спросил своего отца: Разве я для тебя ничтожен И глаза везиря напол-

нились слезами, и он воскликнул: О дитя любви, как могло быть для тебя

ничтожно, что пропадут мои деньги и моя душа И юноша отвечал: Послу-

шай, о батюшка, что сказал поэт:

Пусть и грешен я, по всегда мужи разумные

Одаряли грешных прошением всеобъемлющим.

И на что же ныне надеяться врагам твои и,

Коль они в почине, а ты по месту превыше всех

И тогда везирь поднялся с груди своего сына и сказал: Дитя мое, я

простил тебя! и его сердце взволновалось, а сын его поднялся и поце-

ловал реку своего отца, и тот сказал: О дитя мое, если бы я знал, что

ты будешь справедлив к Анис аль-Джалис, я бы подарил ее тебе . О ба-

тюшка, как мне не быть к ней справедливым спросил Нур-ад-дин.

И везирь сказал: Я дам тебе наставление, дитя мое: не бери, кроме

нее, жены или наложницы и не продавай ее . Клянусь тебе, батюшка, что

я ни на ком, кроме нее, не женюсь и не продав ее , отвечал Нур-ад-дин

и дал в этом клятву и вошел к невольнице и прожил с нею год. И Аллах ве-

ликий заставил царя забыть случай с этой девушкой.

Что же касается аль Муина ибн Сави, то до него дошла весть об этом,

но он не мог говорить из-за положения везиря при султане.

А когда прошел год, везирь аль-Фадл ибн Хакан отправился в баню я вы-

шел оттуда вспотевший, и его ударило воздухом, так что он слег на подуш-

ки, и бессонница его продлилась, и слабость растеклась по нему.

И тогда он позвал своего сына Нур-ад-дина Али и, когда тот явился,

сказал ему: О сын мой, знай, что удел распределен и срок установлен, и

всякое дыхание должно испить чашу смерти . И он произнес:

Умираю! Преславен тот, кто бессмертен!

Я уверен, что скоро мертвым я буду.

Нет в деснице владыки смертного власти,

И тому лишь присуща власть, кто бессмертен .

О дитя мое, сказал он потом, нет у меня для тебя наставления,

кроме того, чтобы бояться Аллаха и думать о последствиях дел, и забо-

титься о девушке Анис аль-Джалис . О батюшка, сказал Нур-ад-дин,

кто же равен тебе Ты был известен добрыми делами и за тебя молились на

кафедрах!

И везирь сказал: О дитя мое, я надеюсь, что Аллах меня примет! И

затем он произнес оба исповедания [64] и был приписан к числу людей бла-

женства.

И тогда дворец перевернулся от воплей, и весть об ртом дошла до сул-

тана, и жители города услышали о кончине аль-Фадла ибн Хакана, и запла-

кали о нем дети в школах. И его сын Нур-ад-дин Али поднялся и обрядил

его, и явились эмиры, везири, вельможи царства и жители города, и в чис-

ле присутствующих на похоронах был везирь аль-Муин ибн Сави. И кто-то

произнес при выходе похорон из дома:

В день пятый расстался я со всеми друзьями

И мыли потом меня на досках от двери.

И сняли все то с меня, в чем прежде одет я был,

И снова надели мне одежду другую.

Снесли меня четверо на шеях в моленную,

И многие близ меня с молитвой стояли;

С молитвой нагробною, когда ниц не падают,

И все, кто мне другом был, о мне помолились.

Потом отнесли меня в жилище со сводами,

Где дверь не откроется, хоть кончится время .

И когда схоронили аль-Фадла ибн Хакана в земле и вернулись друзья и

родные, Нур-ад-дин тоже вернулся со стенаниями и плачем, и язык его сос-

тояния говорил:

В день пятый уехали они перед вечером,

Когда попрощались мы простились и тронулись.

И только уехали за ними душа ушла.

Вернись , я позвал ее, спросила: Куда вернусь

В то тело, где духа нет и крови иссякнул ток,

Где кости одни теперь гремят и встречаются

Ослепли глаза мои от плача безмерного,

И на уши туг я стал не слышат они теперь .

И он пребывал в глубокой печали об отце долгое время и в один из

дней, когда он сидел в доме своего отца, вдруг кто-то постучал в дверь.

И Нур-ад-дин Али поднялся и отворил дверь, и вошел один из сотрапезников

и друзей его отца, и поцеловал Нур-ад-дину руку, и сказал: О господин

мой, кто оставил после себя подобного тебе, тот не умер, и такой же был

исход для господина первых и последних. О господин, успокой свою душу и

оставь печаль!

И тогда Нур-ад-дин перешел в покой, предназначенный для сидения с

гостями, и перенес туда все, что было нужно, и у него собрались его

друзья, и он взял туда свою невольницу. И к нему сошлись десять человек

из детей купцов, и он принялся есть кушанья и пить напитки и обновлял

трапезу за трапезой и стал раздавать и проявлять щедрость.

И тогда пришел к нему его поверенный и сказал ему: О господин мой,

Нур-ад-дин, разве не слышал ты слов кого-то: Кто тратит не считая

обеднеет не зная , а поэт говорит:

Я деньги храню и дальше от них гоняю

Известно ведь мне, что дирхем мой щит и меч моим

И если раздам я злейшим врагам богатство,

Сменю средь людей я счастье свое на юре.

Так съем же их я и выпью я их во здравье,

Не дав никому из денег моих ни фельса.

И буду хранить богатства свои от всех я,

Кто скверен душой и дружбы моей не хочет.

Приятнее так, чем после сказать дурному:

Дай дирхем мне в долг, я пять возвращу до завтра.

А он отвратит лицо от меня, и будет

Душа тут моя подобна душе собаки.

Как низки мужи, лишенные состоянья,

Хоть были бы их заслуги ярки, как солнце. О господин, эти значи-

тельные траты и богатые подарки: уничтожают деньги , сказал он потом.

И когда Нур-ад-дин Али услышал от своего поверенного эти слова, он

посмотрел на него и ответил: Из всего, что ты сказал, я не буду слушать

ни слова! Я слышал, как поэт говорил:

Коль есть у меня в руках богатство и я не щедр,

Пусть будет рука больна и пусть не встает нога!

Подайте скупого мне, что славен стал скупостью,

И где, покажите, тот, что умер от щедрости!

Знай, о поверенный, прибавил он, я хочу, чтобы, если у тебя ос-

талось достаточно мне на обед, ты не отягощал меня заботой об ужине .

И поверенный ушел от него своей дорогой, а Нур-аддин Али предался

наслаждениям, ведя приятнейшую жизнь, как и прежде, и всякому из его

сотрапезников, кто ему говорил: Эта вещь прекрасна! он отвечал: Она

твоя как подарок . А если другое говорил: О господин мой, такой-то дом

красив! Нур-ад-дин отвечал ему: Он подарок тебе .

И Нур-ад-дин до тех пор устраивал для них трапезу в начале дня и тра-

пезу в конце дня, пока не провел таким образом год. А через год, однаж-

ды, он сидит и вдруг слышит: девушка Анис аль-Джалис произносит стихи:

Доволен ты днями был, пока хорошо жилось,

И зла не боялся ты, судьбой приносимого.

Ночами ты был храпим и дал обмануть себя,

Но часто, хоть ночь ясна, случается смутное .

Когда она кончила говорить стихотворение, вдруг постучали в дверь, и

Hyp-ад-дин поднялся, и кто-то из его сотрапезников последовал за ним, а

он не знал этого. И, открыв дверь, Hyp-ад-дин Али увидел своего поверен-

ного и спросил его: Что случилось И поверенный отвечал: О господин

мой, то, чего я боялся, произошло . А как так спросил

Нур-ад-дин, и поверенный ответил: Знай, что у меня в руках не осталось

ничего, что бы стоило дирхем, или меньше, или больше, и вот тетрадь с

расходами, которые я произвел, и записи о твоем первоначальном имущест-

ве .

И, услышав эти слова, Нур-ад-дин Али опустил голову к земле и воск-

ликнул: Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха!

Когда же тот человек, который тайком последовал за ним, чтобы подслу-

шать, услыхал слова поверенного, он вернулся к своим друзьям и сказал:

Что станем делать Нур-ад-дин Али разорился .

И когда Аля Нур-ад-дин вернулся к ним, они ясно увидели у него на ли-

це огорчение, и тут один из сотрапезников поднялся на ноги, посмотрел на

Нур-ад-дина Али и спросил: О господин, может быть ты разрешишь мне уй-

ти Почему это ты уходишь сегодня спросил Нур-ад-дин, и гость

ответил: Моя жена рожает, и я не могу быть вдали от нее. Мне хочется

пойти к ней и посмотреть ее . И Нур-ад-дин позволил ему.

Тогда встал другой и сказал: О господин мой Нур-аддин, мне хотелось

бы сегодня быть у брата он справляет обрезание своего сына .

И каждый стал отпрашиваться, с помощью выдумки, и уходил своей доро-

гой, пока не ушли все, и Нур-ад-дин Али остался один.

И тогда он позвал свою невольницу и сказал ей: О Анис аль-Джалис, не

видишь ты, что меня постигло и рассказал ей, о чем говорил ему пове-

ренный. А она отвечала: О господин, уже много ночей назад намеревалась

я сказать тебе об этих обстоятельствах, но услышала, что он произнес та-

кие стихи:

Коль щедро дарит тебя мир здешний и ты будь щедр

На блага его ко всем, пока не изменит жизнь.

Щедроты не сгубят благ, пока благосклонна жизнь,

Когда ж отвернется жизнь, скупым не продлить ее.

И когда я услышала, что ты произносишь эти стихи, я промолчала и не

обратила к тебе речи .

О Анис аль-Джалис, сказал ей Нур-ад-дин Али, ты знаешь, что я

раздарил свои деньги только друзьям, а они оставили меня ни с чем, но я

думаю, что они не покинут меня без помощи . Клянусь Аллахом, отве-

чала Анис аль-Джалис, тебе не будет от них никакой пользы .

И тогда Нур-ад-дин воскликнул: Я сейчас же пойду и постучусь к ним в

дверь, быть может, мне что-нибудь от них достанется, и я сделаю это ос-

новой своих денег я стану на них торговать и оставлю развлечения и заба-

вы .

И в тот же час и минуту он встал и шел, не останавливаясь, пока не

пришел в тот переулок, где жили его десять друзей (а все они жили в этом

переулке). И он подошел к первым воротам и постучал, и к нему вышла не-

вольница и спросила его: Кто ты и он отвечал ей: Скажи твоему гос-

подину: Нур-ад-дин Али стоит у двери и говорит тебе: Твой раб целует

тебе руки и ожидает твоей милости .

И невольница вошла и уведомила своего господина, но тот крикнул ей:

Воротись, скажи ему: Его нет! И невольница вернулась к Нур-ад-дину и

сказала ему: О господин, моего господина нет .

И Нур-ад-дин пошел, говоря про себя: Если этот, сын прелюбодеяния, и

отрекся от себя, то другой не будет сыном прелюбодеяния . И он подошел к

воротам второго друга и сказал то же, что говорил в первый раз, но тот

тоже сказался отсутствующим, и тогда Нур-ад-дин произнес:

Удалились те, кто, когда стоял ты у двери их,

Одарить тебя и жарким могли и мясом .

А произнеся этот стих, он воскликнул: Клянусь Аллахом, я непременно

испытаю их всех: может быть, среди них будет один, кто заступит место их

всех! И он обошел этих десятерых, но никто из них не открыл ему двери и

не показался ему и не разломил перед ним лепешки, и тогда Нур-ад-дин

произнес:

Когда преуспеет муж, подобен он дереву,

И люди вокруг него, покуда плоды на нем.

По только исчезнет плод, как тотчас уходят все,

Оставив страдать его от пыли и зноя дней.

Погибель да будет всем сынам этих злых времен!

Среди десяти никто не чист помышлением .

Потом он вернулся к своей невольнице (а его горе увеличилось), и она

сказала ему: О господин, не говорила ли я, что они не принесут тебе ни-

какой пользы! И Нурад-дин отвечал: Клянусь Аллахом, никто из них не

показал мне своего лица, и ни один из них не признал меня . И тогда она

сказала: О господин, продавай домашнюю утварь и посуду, пока Аллах ве-

ликий не приуготовит тебе чего-нибудь, и проживай одно за другим .

И Нур-ад-дин продавал, пока не продал всего, что было в доме, и у не-

го ничего не осталось, и тогда он посмотрел на Анис аль-Джалис и спросил

ее: Что же будем делать теперь О господин, отвечала она, мое

мнение, что тебе следует сейчас же встать и пойти со мною на рынок и

продать меня. Ты ведь знаешь, что твой отец купил меня за десять тысяч

динаров; быть может, Аллах пошлет тебе цену близкую к этой, а когда Ал-

лах предопределит нам бить вместе, мы будем вместе .

О Анис аль-Джалис, отвечал Нур-ад-дин, клянусь Аллахом, мне не

легко расстаться с тобою на одну минуту . И она сказала ему: Клянусь

Аллахом, о господин мой, и мне тоже, но у необходимости свои законы, как

сказал поэт:

Нужда порой заставляет в делах идти

Не той стезей, что прилична воспитанным.

Такого нет, чтоб решился на средство он,

Коль нет причин, подходящих для средств таких.

И тогда Нур-ад-дин поднялся на ноги и взял Анис-ал-Джалис (а слезы

текли у него по щекам, как дождь) и произнес языком своего состояния:

Постойте! Прибавьте мне хоть взгляд пред разлукою!

Отдал им сердце я, едва не погибшее

В разлуке; по если в том для вас затруднение,

Пусть гибну от страсти я усилий не делаете .

А затем он пошел и привел Анис аль-Джалис на рынок и отдал ее посред-

нику, сказав ему: О хаджи [65] Хасан, знай цену того, что ты будешь

предлагать . И посредник отвечал ему О господин мой Нур-ад-дин, корни

сохраняются!

Это не Анис аль-Джалис, которую твой отец купил у меня за десять ты-

сяч динаров спросил он потом, и Нур-ад-дин сказал: Да .

Тогда посредник отправился к купцам, но увидал, что не все они собра-

лись, и подождал, пока сошлись все купцы и рынок наполнился невольницами

всех родов: из турчанок, франкских девушек, черкешенок, абиссинок, нуби-

янок, текрурок [66], гречанок, татарок, грузинок и других. И, увидав, что

рынок полон, посредник поднялся на ноги и выступил вперед и крикнул: О

купцы, о денежные люди, не все, что крупно орех, и не все, что продол-

говато, банан; не все красное мясо и не все белое жир! О купцы, у

меня эта единственная жемчужина, которой нет цены. Сколько же мне вык-

рикнуть за нее Кричи четыре тысячи динаров и пятьсот , сказал

один из купцов, и зазыватель открыл ворота торга четырьмя тысячами и

пятьюстами динаров.

И когда он произносил эти слова, вдруг везирь альМуин ибн Сави прошел

по рынку, и, увидав Нур-ад-дина Али, который стоял в конце рынка, он

произнес про себя: Что это ибн Хакан стоит здесь Разве осталось у это-

го висельника что-нибудь, на что покупать невольниц И он посмотрел

кругом и услышал зазывателя, который стоял на рынке и кричал, а купцы

стояли вокруг него, и тогда везирь сказал про себя: Я думаю, он навер-

ное разорился и привел невольницу Анис аль-Джалис, чтобы продать ее .

О, как освежает она мое сердце! подумал он потом и позвал зазыва-

теля, и тот подошел к нему и поцеловал перед ним землю, а везирь сказал:

Я хочу ту невольницу, которую ты предлагаешь .

И зазыватель не мог прекословить и ответил ему: О господин, во имя

Аллаха! и вывел невольницу вперед и показал ее везирю.

И она понравилась ему, и он спросил: О Хасан, сколько тебе давали за

эту невольницу Четыре тысячи и пятьсот динаров, чтобы открыть тор-

ги , отвечал посредник. И аль-Муин крикнул: Подать мне четыре тысячи

пятьсот динаров!

Когда купцы услыхали это, никто из них не мог набавить ни дирхема,

наоборот, они отошли, так как знали несправедливость везиря. А аль-Муин

ибн Сави посмотрел на посредника и сказал ему: Что же ты стоишь Пойди

предложи от меня четыре тысячи динаров, а тебе будет пятьсот динаров .

И посредник подошел к Нур-ад-дину и сказал ему: О господин, пропала

твоя невольница ни за что! Как так спросил Нур-ад-дин, и посред-

ник сказал: Мы открыли торг за нее с четырех тысяч пятисот динаров, но

пришел этот злодей аль-Муин ибн Сави, который проходил по рынку, и когда

он увидел эту невольницу, она понравилась ему, и он сказал мне: Предло-

жи от меня четыре тысячи динаров и тебе будет пятьсот динаров . Я думаю,

он наверное узнал, что эта невольница твоя, и если он сейчас отдаст тебе

за нее деньги будет хорошо; но я знаю он, по своей несправедливости,

напишет тебе бумажку с переводом на кого-нибудь из своих управителей, а

потом пошлет к ним, вслед за тобою, человека, который им скажет: Не да-

вайте ему ничего . И всякий раз, как ты пойдешь искать с них, они станут

говорить тебе: Сейчас мы тебе отдадим , и будут поступать с тобою та-

ким образом один день за другим, а у тебя гордая душа. Когда же им нас-

кучат твои требования, они скажет: Покажи нам бумажку , и возьмут от

тебя бумажку и порвут ее, и деньги за невольницу у тебя пропадут .

И, услышав от посредника эти слова, Нур-ад-дин Али посмотрел на него

и сказал: Как же поступить И посредник ответил: Я дам тебе один со-

вет, и если ты его от меня примешь, тебе будет полнейшее счастье .

Что же это спросил Нур-ад-дин. Ты подойдешь сейчас ко мне, когда я

буду стоять посреди рынка, отвечал посредник, и возьмешь у меня из

рук невольницу и ударишь ее и скажешь: О девка, я сдержал клятву, кото-

рую дал, и привел тебя на рынок, так как поклялся тебе, что ты непремен-

но будешь выведена на рынок и посредник станет предлагать тебя! И если

ты это сделаешь, может быть везирь и все люди попадутся на эту хитрость

и подумают, что ты привел ее на рынок только для того, чтобы выполнить

клятву . Вот это правильно! воскликнул Нур-ад-дин.

Потом посредник покинул его и пошел на средину рынка и, взяв не-

вольницу за руку, сделал знак везирю аль Муину ибн Сави и сказал: О

господин, вот ее владелец подходит . А Нур-ад-дин пришел и вырвал из его

рук невольницу и ударил ее и воскликнул: Горе тебе, о девка, я привел

тебя на рынок, чтобы сдержать клятву! Иди домой и не перечь мне другой

раз! Горе тебе! Нужны мне за тебя деньги, чтобы я стал продавать тебя!

Если бы я продал домашнюю утварь, я выручил бы много больше, чем твоя

цена .

А везирь аль-Муин ибн Сави, увидав Нур-ад-дина, сказал ему: Горе те-

бе, разве у тебя еще осталось что-нибудь, что продается или покупается

И аль-Муин ибн дин хотел броситься на него, и тут купцы посмотрели на

Нур-ад-дина (а они все любили его), и он сказал им: Вот я перед вами, и

вы знаете, как он жесток! А везирь воскликнул: Клянусь Аллахом, если

бы не вы, я бы наверное убил его! И все купцы показали Нур-ад-дину зна-

ком глаза: Разделайся с ним! и сказали: Ни один из нас не встанет

между ним и тобою .

Тогда Hyp-ад-дин подошел к везирю ибн Сави (а Нурад-дин был храбрее)

и стащил везиря с седла и бросил его на землю. А тут была месилка для

глины, и везирь упал в нее, и Hyp-ад-дин стал его бить и колотить кула-

ками, и один из ударов пришелся ему по зубам, так что борода везиря ок-

расилась его кровью.

А с везирем было десять невольников, и когда они увидали, что с их

господином делают такие дела, они схватились руками за рукоятки своих

мечей и хотели обнажить их и броситься на Нур-ад-дина Али, чтобы разру-

бить его, но тут люди сказали невольникам: Этот везирь, а тот сын

везиря. Может быть, они в другое время помирятся, и вы будете ненавистны

и тому и другому; а может бить, аль-Муину достанется ваш удар, и вы ум-

рете самой гадкой смертью. Рассудительней будет вам не вставать между

ними .

И когда Нур-ад-дин кончил бить везиря, он взял свою невольницу и по-

шел к себе домой, а что касается везиря, то он тотчас же ушел, и его

платье стало трех цветов: черное от глины, красное от крови и пепельное.

И, увидав себя в таком состоянии, он взял кусок циновки и накинул ее

себе на шею и взял в руки два пучка хальфы [67] и отправился и пришел к

замку, где был султан, и закричал: О царь времени, обиженный, обижен-

ный!

И его привели перед лицо султана, и тот всмотрелся и вдруг видит

это старший везирь! О везирь, спросил султан, кто сделал с тобою

такие дела И везирь заплакал и зарыдал и произнес:

Ужели меня обидит судьба, коль жив ты,

И волки меня пожрут ли, скажи, коль лев ты

В прудах твоих напьются ведь все, кто жаждет.

Возжажду ли я под сенью твоей, коль дождь ты

О господин, сказал он потом, со всеми, кто тебя любит и служит

тебе, бывает так! И султан воскликнул: Горе тебе, скорее скажи мне,

как это с тобой случилось и кто сделал с тобою эти дела, когда уважение

к тебе есть уважение ко мне!

Знай, о господин, ответил везирь, что я сегодня вышел на рынок,

чтобы купить себе рабыню-стряпуху, и увидал на рынке девушку, лучше ко-

торой я не видел в жизни. И я хотел купить ее для нашего владыки султана

и спросил посредника про нее и про ее господина, и посредник сказал мне,

что она принадлежит Али, сыну альФадла ибн Хакана. А наш владыка султан

дал раньше его отцу десять тысяч динаров, чтобы купить на них красивую

невольницу, и он купил эту невольницу, и она ему понравилась, и он пос-

купился на нее для владыки нашего султана и отдал ее своему сыну. А ког-

да его отец умер, этот сын продавал все, какие у него были владения и

сады и посуду, пока не разорился, и он привел невольницу на рынок, наме-

реваясь ее продать, и отдал ее посреднику, а тот сказал ее предлагать, и

купцы прибавляли за нее, пока ее цена не дошла до четырех тысяч динаров.

И тогда я подумал про себя: Куплю эту невольницу для нашего владыки

султана ведь деньги за нее поначалу были от него , и сказал: О дитя

мое, возьми от меня ее цену четыре тысячи динаров . И когда он услышал

мои слова, он посмотрел на меня и оказал: О скверный старец, я продам

ее евреям и христианам, но тебе ее не продам! И я сказал: Я покупаю ее

не для себя, я ее покупаю для нашего владыки султана, властителя нашего

благоденствия . И, услышав от меня эти слова, он рассердился и потянул

меня и сбросил с коня, хотя я дряхлый старец, и бил меня своей рукою и

колотил, пока не сделал меня таким, как ты видишь. И всему этому я под-

вергся лишь потому, что я пошел купить для тебя эту невольницу .

И везирь кинулся на землю и стал плакать и дрожать, и когда султан

увидал, в каком он состоянии, и услышал его слова, жила гнева вздулась у

него между глаз. И он обернулся к вельможам царства, и вдруг перед ним

встали сорок человек, разящие мечами, и султан сказал им: Сейчас же

идите к дому Али ибн Хакана, разграбьте и разрушьте его и приведите ко

мне Али и невольницу со скрученными руками и волоките их лицами вниз и

приведите ко мне обоих!

И они отвечали: Внимание и повиновение! и надели оружие и собра-

лись идти к дому Али Нур-ад-дина.

А у султана был один придворный по имени Алам-аддин Санджар, который

раньше был невольником альФадла ибн Хакана, отца Али Нур-ад-дина, а по-

том его должность менялась, пока султан не сделал его своим придворным.

И когда он услышал приказание султана и увидал, что враги снарядились,

чтобы убить сына его господина, это было для него не легко, и он удалил-

ся от султана и, сев на коня, поехал и прибыл к дому Нур-ад-дина Али. И

он постучал в дверь, и Нур-ад-дин вышел к нему и, увидев его, признал

его, а Алам-ад-дин сказал: О господин, теперь не время для приветствий

и разговоров; послушай, что сказал поэт:

Спасай твою жизнь, когда поражен ты горем,

И плачет пусть дом о том, кто его построил!

Ты можешь найти страну для себя другую,

А душу найти другую себе не можешь .

О Алам-ад-дин, что случилось спросил Нур-аддин, и придворный от-

ветил: Поднимайся и спасай свою душу, и ты и невольница! Аль-Муин ибн

Сави расставил вам есть, и когда вы попадете к нему в руки, он убьет вас

обоих. Султан уже послал к вам сорок человек, разящих мечами, и, по мое-

му мнению, вам следует бежать, прежде чем беда вас постигнет .

Потом Санджар протянул руку к своему поясу и, найдя в нем сорок дина-

ров, взял их и отдал Нур-ад-дину и сказал: О господин, возьми эти

деньги и поезжай с ними. Будь у меня больше этого, я бы дал тебе, но те-

перь не время для упреков .

И тогда Нур-ад-дин вошел к невольнице и уведомил ее об этом, и она

заломила руки, потом они оба тотчас же вышли за город (а Аллах опустил

над ними свой покров), и пошли на берег реки, и нашли там судно, снаря-

женное к отплытию.

А капитан стоял посреди судна и кричал: Кому еще нужно сделать запа-

сы или проститься с родными или кто забыл что-нибудь нужное, пусть де-

лает это: мы отправляемся . И все ответили: У нас нет больше дел, капи-

тан . И тогда капитан крикнул команде: Живее, отпустите концы и вырвите

козья! И Нурад-дин Али спросил его: Куда это, капитан В Обитель

Мира, Багдад , отвечал капитан

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Тридцать шестая ночь

Когда же настала тридцать шестая ночь, она сказала: Дошло до меня, о

счастливый царь, что когда капитан сказал Али Нур-ад-дину: В Обитель

Мира, город Багдад , Нур-ад-дин Али взошел на судно, и невольница взошла

вместе с ним, и они поплыли и распустили паруса, и судно вышло, точно

птица с парою крыльев, как сказал, и отлично сказал, кто-то:

Взгляни на корабль, и в плен возьмет тебя вид его,

Гоняется с ветром он, несясь по теченью.

И, кажется, птица он, что крылья расправила

И с неба низринулась стремительно в воду.

И судно поплыло, и ветер был хорош, и вот что случилось с ними.

Что же до того, что было с невольниками, то они пришли к дому везиря

Нур-ад-дина Али, сломали двери и вошли и обошли помещение, но не напали

на их след, и тогда они разрушили дом и воротились и уведомили султана,

и султан воскликнул: Ищите их, в каком бы месте они ни были! и не-

вольники отвечали: Внимание и повиновение!

Потом везирь аль-Муин ибн Сави ушел домой (а султан наградил его по-

четной одеждой), и его сердце успокоилось, и султан сказал ему: Никто

за тебя не отомстит, кроме меня , а везирь пожелал ему долгого века и

жизни.

А затем султан велел кричать в городе: О люди, все поголовно! Наш

владыка султан повелел, что того, кто наткнется на Али Нур-ад-дина, сына

Хакана, и приведет его к султану, он наградит почетной одеждой и даст

ему тысячу динаров, а тот, кто его укроет или будет знать его место и не

уведомит о нем, тот заслуживает наказания, которое его постигнет . И

Нур-ад-дина Али начали искать, но о нем не пришло ни вестей, ни слухов,

и вот что было с этими.

Что же касается Нур-ад-дина и его невольницы, то они благополучно

достигли Багдада, и капитан сказал им: Вот Багдад. Это безопасный го-

род, и зима ушла от него с ее холодом, и пришло к нему время весны с со

розами, и деревья в нем зацвели, и каналы в нем побежали .

И тогда Нур-ад-дин Али со своей невольницей сошел с судна и дал капи-

тану пять динаров, и, покинув судно, они прошли немного, и судьбы заки-

нули их к садам. И они пришли в одно место и увидали, что оно выметено и

обрызгано, с длинными скамьями и висящими ведрами, полными воды, а свер-

ху был навес из тростника, во всю длину прохода, и в начале дорожки были

ворота в сад, но только запертые.

Клянись Аллахом, это прекрасное место! сказал Нур-ад-дин Али сво-

ей невольнице, и она отвечала: О господин, посидим немного на этих

скамьях и передохнем . И они подошли и сели на скамью и вымыли ноги и

руки, и их ударило воздухом, и они заснули (преславен тот, кто не

спит!).

А этот сад назывался Сад Увеселения, и в нем был дворец, называемый

Дворец Удовольствия и Изображений, и принадлежал он халифу Харуну ар-Ра-

шиду. И халиф, когда у него стеснялась грудь, приходил в этот сад и во

дворец и сидел там, и во дворце было восемьдесят окон, где было подвеше-

но восемьдесят светильников, а посреди дворца был большой подсвечник из

золота. И когда халиф приходил, он отдавал невольницам приказание отк-

рыть окна и приказывал девушкам и Иехаку ибн Ибрахиму анНадичу петь, и

тогда его грудь расправлялась и проходила его забота.

А в саду был садовник, дряхлый старик, которого звали шейх Ибрахим, и

когда он выходил по делу и видел в саду гуляющих с непотребными женщина-

ми, он сильно сердился. И шейх Ибрахим дождался, пока в какой то день

халиф пришел к нему, и рассказал ему об этом, и халиф сказал: Со вся-

ким, кого ты найдешь у ворот сада, делай что хочешь .

И когда настал тот день, шейх Ибрахим, садовник, зашел, чтобы ис-

полнить одно случившееся ему дело, и увидел этих двоих, которые спали у

ворот сада, покрыты одним изаром. Клянусь Аллахом, хорошо! сказал он,

- они не знали, что халиф дал мне разрешение и приказ убивать всех, кого

я найду здесь! Но я их ужасно отколочу, чтобы никто не приближался к во-

ротам сада . И он срезал зеленую ветку и подошел к ним и, подняв руку,

так что стала видна белизна его подмышки, хотел их побить, но подумал и

сказал про себя: О Ибрахим, как ты будешь их бить, не зная их положе-

ния Может быть, они чужеземцы или из странников и судьба закинула их

сюда. Я открою их лица и посмотрю на них . И он поднял с их лиц изар и

сказал себе: Эти двое красивы, и мне но должно их бить , и накрыл их

лица и, подойдя к Нурад-дину Али, стал растирать ему ноги.

И Нур-ад-дин открыл глаза и нашел у себя в ногах дряхлого старца,

имевшего вид степенный и достойный, и когда Hyp-ад-дин Али устыдился и

поджал ноги и сел и, взяв руки шейха Ибрахима, поцеловал их. И шейх

спросил его: О дитя мое, ты откуда и Нур-ад-дин отвечал: О госпо-

дин мы чужеземцы , и слезы избежали из его глаз. А шейх Ибрахим ска-

зал: О дитя мое, знай, что пророк, да благословит его Аллах и да при-

ветствует, учил почитать чужеземца. О дитя мое, продолжал он, не

пройдешь ли ты в сад и не погуляешь ли в нем тогда твоя грудь распра-

вится .

О господин, а чей это сад спросил Нур-ад-дин, и шейх Ибрахим от-

ветил: О дитя мое, этот сад я получил в наследство от родных . (А при

этих словах у шейха Ибрахима была та цель, чтобы они успокоились и прош-

ли в сад.)

И, услышав слова шейха, Нур-ад-дин поблагодарил его та поднялся вмес-

те с невольницей (а шейх Ибрахим шел впереди них), и они вошли и увидели

сад, да какой еще сад! И ворота его были со сводами, точно портик, и бы-

ли покрыты лозами, а виноград там был разных цветов красный, как

яхонт, и черный, как эбен. И они вошли под навес и нашли там плоды, рос-

шие купами и отдельно, и на ветвях птиц, поющих напевы, и соловьев, пов-

торявших разные колена, и горлинок, наполнявших голосом это место, я

дроздов, щебетавших как человек, и голубей, подобных пьющему, одурманен-

ному вином, а деревья принесли совершенные плоды из всего, что есть

съедобного, и каждого плода было по паре. И были тут абрикосы от кам-

фарных до миндальных и хорасанских, и сливы, подобные цвету лица прек-

расных, и вишни, уничтожающие желтизну зубов, и винные ягоды двух цветов

- белые отдельно от красных, и померанцы, цветами подобные жемчугам и

кораллам, и розы, что позорят своей алостью щеки красивых, и фиалка, по-

хожая на серу, вспыхнувшая огнями в ночь, и мирты и левкои и лаванда с

анемонами, я эти цветы были окаймлены слезами облаков, и уста ромашек

смеялись, и нарциссы смотрели на розы глазами негров, и сладкие лимоны

были как чаши, а кислые только ядра из золота. И земля покрылась цве-

тами всех окрасок, и пришла весна, и это место засияло блеском, и поток

журчал, и пели птицы, и ветер свистел, и воздух был ровный.

Потом шейх Ибрахим вошел с ними в помещение, бывшее наверху, и

Нур-ад-дин увидал, как красиво это помещение, и увидел свечи, уже упомя-

нутые, что были в окнах, и вспомнил былые пиры и воскликнул: Клянусь

Аллахом, этот покой прекрасен! И затем они сели, и шейх Ибрахим подал

им еду, и они досыта поели и вымыли руки, а затем Нур-ад-дин подошел к

одному из окон и крикнул свою невольницу, и она подошла, и оба стали

смотреть на деревья, обремененные всякими плодами.

А потом Нур-ад-дин обернулся к шейху Ибрахиму и спросил его: О шейх

Ибрахим, нет ли у тебя какого-нибудь питья Ведь люди пьют, когда пое-

дят . И шейх Ибрахим принес им воды прекрасной, нежной и холодной, но

Нур-ад-дин сказал: О шейх Ибрахим, это не то питье, которого я хочу .

Может быть, ты хочешь вина спросил шейх. И когда Нур-ад-дин отве-

тил: Да , он воскликнул: Сохрани меня от него Аллах! Я уже тринад-

цать лет не делал этого, так как пророк, да благословит его Аллах и да

приветствует, проклял пьющих вино и тех, кто ею выжимает, продает или

покупает .

Выслушай от меня два слова , сказал Нур-ад-дин. Говори , отве-

чал старик, и Нур-ад-дин спросил: Если какой-нибудь проклятый осел бу-

дет проклят, случится с тобою что-нибудь от того, что он проклят

Нет , отвечал старик. И Нур-ад-дин сказал: Возьми этот динар и эти

два дирхема, сядь на того осла и остановись поодаль от лавки и, когда

увидишь покупающего вино, позови его и скажи: Возьми эти два дирхема и

купи мне на этот динар вина и взвали его на осла . И будет, что ты не

нес вино и не покупал, и с тобой из-за этого ничего не случится .

И шейх Ибрахим воскликнул, смеясь его словам: Клянусь Аллахом, дитя

мое, я и не видал никого остроумнее тебя и не слышал речей слаще твоих!

А потом шейх Ибрахим сделал тал, как сказал ему Нур-ад-дин, и тот побла-

годарил ею за это и сказал: Теперь мы зависим от тебя, и тебе следует

лишь соглашаться. Принеси нам то, что нам нужно . О дитя мое, отве-

чал Ибрахим, вот мой погреб перед тобою (а это была кладовая, предназ-

наченная для повелителя правоверных), входи туда и бери оттуда, что хо-

чешь, там больше, чем ты пожелаешь .

И Нур-ад-дин вошел в кладовую и увидал там сосуды из золота, серебра

и хрусталя, выложенные разными дорогими камнями, и вынес их и расставил

их в ряд и налил вино в кружки и бутылки, и он был обрадован тем, что

увидел, и поражен. И шейх Ибрахим принес им плоды и цветы, а затем он

ушел и сел поодаль от них, а они стали пить и веселиться.

И питье взяло над ними власть, и глаза их стали влюблено перегляды-

ваться, и волосы у них распустились, и цвет лица изменился. И шейх Ибра-

хим сказал себе: Что же я сижу вдали, отчего мне не сесть возле них

Когда я встречу у себя таких, как эти двое, что похожи на две луны

И шейх Ибрахим подошел и сел в конце портика, и Нур-ад-дин Али сказал

ему: О господин, заклинаю тебя жизнью, подойди к нам! и шейх Ибрахим

подошел. А Нур-ад-дин наполнил кубок, и, взглянув на шейха Ибрахима,

сказал: Выпей, чтобы посмотреть, какой у него вкус! Сохрани Аллах!

- воскликнул шейх Ибрахим, я уже тринадцать лет ничего такого не де-

лал! И Нур-ад-дин притворился, что забыл о нем, и выпил кубок и кинулся

на землю, показывая, что хмель одолел ею.

И тогда Анис аль-Джалис взглянула на шейха и сказала ему: О шейх Иб-

рахим, посмотри, как этот поступил со мной , а шейх Ибрахим спросил:

А что с ним, о госпожа И девушка отвечала: Он постоянно так поступа-

ет со мною: попьет недолго и заснет, а я остаюсь одна, и нет у меня со-

бутыльника, чтобы посидеть со мною За чашей, и некому мне пропеть над

чашей . Клянусь, Аллахом, это нехорошо! сказал шейх Ибрахим (а его

члены расслабли, и душа его склонилась к ней из-за ее слов). А девушка

наполнила кубок и, взглянув на шейха Ибрахима, сказала: Заклинаю тебя

жизнью, не возьмешь ли ты его и не выпьешь ли не отказывайся и залечи

мое сердце .

И шейх Ибрахим протянул руку и взял кубок и выпил его, а она налила

ему второй раз и поставила кубок на подсвечник и сказала: О господин,

тебе остается этот . Клянусь Аллахом, ответил он, я не могу его

выпить! Довольно того, что я уже выпил! Но девушка воскликнула: Кля-

нусь Аллахом, это неизбежно! и шейх взял кубок и выпил его, а потом

она дала ему третий, и он взял его и хотел его выпить, как вдруг

Нур-ад-дин очнулся и сел прямо

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Тридцать седьмая ночь

Когда же настала тридцать седьмая ночь, она сказала: Дошло до меня,

о счастливый царь, что Нур-ад-дин Али очнулся и сел прямо и сказав: О

шейх Ибрахим, что это такое Разве я только что но заклинал тебя, а ты

отказался и сказал: Я уже тринадцать лет не делал этого И шейх Ибра-

хим отвечал, смущенный: Клянусь Аллахом, я не виноват, это она сказала

мне! и Нур-ад-дин засмеялся.

И они сели пить, и девушка сказала потихоньку своему господину: О

господин, пей и не упрашивай шейха Ибрахима пить, я покажу тебе, что с

ним будет . И она принялась наливать и поить своего господина, ее госпо-

дин наливал и поил ее, и так они делали раз за разом, и шейх Ибрахим

посмотрел на них и сказал: Что это за дружба! Прокляни, Аллах, ненасыт-

ного, который пьет, в нашу очередь! Не дашь ли и мне выпить, брат мой

Что это такое, о благословенны! И они засмеялись его словам так, что

опрокинулись на спину, а потом они выпили и напоили его и продолжали

пить вместе, пока не прошла треть ночи.

И тогда девушка сказала: О шейх Ибрахим, не встать ли мне, с твоего

позволения, и не зажечь ли одну из этих свечей, что поставлены в ряд

Встань, сказал он, ко не зажигай больше одной свечи , и девушка

поднялась на ноги и, начавши с первой свечи, зажгла все восемьдесят, а

потом села. И тогда Нур-ад-дин спросил: О шейх Ибрахим, а что есть у

тебя на мою долю Не позволишь ли мне зажечь один из этих светильников

- И шейх Ибрахим сказал: Встань, зажги один светильник и не будь ты то-

же назойливым . И Нур-ад-дин поднялся и, начавши с первого, зажег все

восемьдесят светильников, и тогда помещение заплясало. А шейх Ибрахим,

которого уже одолел хмель, воскликнул: Вы смелее меня! И он встал на

ноги и открыл все окна, и они с ним сидели и пили вместе, произнося сти-

хи, и дворец весь сверкал.

И определил Аллах, властный на всякую вещь (и веткой вещь он создал

причину), что в эту минуту халиф посмотрел и взглянул на те окна, что

были над Тигром, при свете месяца и увидел свет свечей и светильников,

блиставший в реке. И халиф, бросив взгляд и увидев, что дворец в саду

как бы пляшет из-за этих свечей и светильников, воскликнул: Ко мне Джа-

фара Бармакида!

И не прошло мгновения, как тот уже предстал перед лицом повелителя

правоверных, и халиф воскликнул: О собака среди везирей! Ты отбираешь у

меня город Багдад и не сообщаешь мне об ртом Что это за слова

спросил Джафар. Если бы город Багдад не был у меня отнят, ответил ха-

лиф, Дворец Изображений не город бы огнями свечей и светильников и не

были бы открыты его окна! Горе тебе! Кто бы отважился совершить подобные

поступки, если бы ты у меня не отнял халифат

И Джафар, у которого затряслись поджилки, спросил: А кто рассказал

тебе, что Дворец Изображений освещен и окна его открыты и халиф от-

вечал: Подойди ко мне и взгляни!

И Джафар подошел к халифу и посмотрел в сторону сада и увидал, что

дворец светится от свечей в темном мраке. И он хотел оправдать шейха Иб-

рахима, садовника: быть может, это было с его позволения, так как он

увидел в этом для себя пользу, и сказал: О повелитель правоверных, шейх

Ибрахим, на той неделе, что прошла, сказал мне: О господин мой Джафар,

я хочу справить обрезание моих сыновей при жизни повелителя правоверных

и при твоей жизни , и я спросил его: А что тебе нужно и он сказал

мне: Возьми для меня от халифа разрешении справить обрезание моих детей

в замке . И я отвечал ему: Иди справляй их обрезание, а я повидаюсь с

халифом и уведомлю его об этом . И он таким образом ушел от меня, а я

забыл тебя уведомить .

О Джафар, отвечал халиф, у тебя была передо мной одна провин-

ность, а теперь стало две, так как ты ошибся с двух сторон: во-первых,

ты не уведомил меня об этом, а с другой стороны, ты не довел шейха Ибра-

хима до его цели: он ведь пришел к тебе и сказал тебе эти слова только

для того, чтобы намекнуть, что он хочет немного денег, и помочь себе

ими, а ты ему ничего не дал и не сообщил мне об этом .

О повелитель правоверных, я забыл , отвечал Джафар, и халиф воск-

ликнул: Клянусь моими отцами и дедами, я проведу остаток ночи только

возле него! Он человек праведный и заботится о старцах и факирах и созы-

вает их, и они у него собираются, и, может быть, от молитвы кого-нибудь

из них нам достанется благо в здешней и будущей жизни. И в этом деле бу-

дет для него польза от моего присутствия, и шейх Ибрахим обрадуется .

О повелитель правоверных, отвечал Джафар, время вечернее, и они

сейчас заканчивают . Но халиф вскричал: Хочу непременно отправиться к

ним! И Джафар умолк и растерялся и не знал, что делать.

А халиф поднялся на ноги, и Джафар пошел перед ним, и с ним был Мас-

рур, евнух, и все трое отправились, изменив обличье, и, выйдя из дворца

халифа, пошли по улицам, будучи в одежде купцов, и достигли ворот упомя-

нутого сада. И халиф подошел и увидел, что ворота сада открыты, и уди-

вился, и сказал: Посмотри, Джафар! Как это шейх Ибрахим оставил ворота

открытыми до этого Бремени! Не таков его обычай!

И они вошли и достигли конца сада, остановились под дворцом, и халиф

сказал: О Джафар, я хочу посмотреть за ними, раньше чем войду к ним,

чтобы взглянуть, чем они заняты, и посмотреть на старцев. Я до сих пор

не слышу ни звука и никакой факир не поминает имени Аллаха .

И халиф посмотрел и увидел высокий орешник и сказал: О Джафар, я хо-

чу влезть на это дерево его ветви близко от окон и посмотреть на

них , и затем халиф полез на дерево и до тех пор цеплялся с ветки на

ветку, пока не поднялся на ветвь, бывшую напротив окна. И он сел на нее

и посмотрел в окно дворца и увидел девушку и юношу, подобных двум лунам

(превознесен тот, кто сотворил их и придал им образ!) и увидал шейха Иб-

рахима, который сидел с кубком в руке и говорил: О владычица красавиц,

в питье без музыки нету счастья! Я слышал, как поэт говорил:

Пусти же вкруг большой и малый кубок,

Возьми его из рук луны светящей,

Не пей вина без музыки я видел,

Что конь, и тот не может пить без свиста .

И когда халиф увидал, что шейх Ибрахим совершает такие поступки, жила

гнева вздулась у него меж глаз и он спустился и сказал Джафару: Я ни-

когда не видал праведников в таком состоянии! Поднимись ты тоже на это

дерево и посмотри, чтобы не миновало тебя благословение праведных .

И, услышав слова повелителя правоверных, Джафар впал в недоумение, не

зная, что делать, и поднялся на верхушку дерева и посмотрел, и вдруг ви-

дит Нур-ад-дина, шейха Ибрахима и невольницу, и у шейха Ибрахима в руках

кубок. И, увидав это, Джафар убедился, что погиб, и спустился вниз и

встал перед повелителем правоверных, и халиф сказал ему: О Джафар, сла-

ва Аллаху, назначившему нам следовать явным указаниям закона! И Джафар

не мог ничего сказать от сильного смущения, а потом халиф взглянул на

Джафара и сказал: Посмотри-ка! Кто привел этих людей на это место и то

ввел их в мой дворец Но равных по красоте этому юноше и этой девушке

никогда не видели мои глаза . Твоя правда, о владыка султан , отве-

чал Джафар, который начал надеяться на прошение халифа Харуна ар Рашида,

и халиф сказал: О Джафар, поднимемся на ту ветку, что против них, и

посмотрим на них!

Оба поднялись на дерево и стали смотреть и услышали, что шейх Ибрахим

говорил: О господа мои, я оставил степенность за питьем вина, но это

услаждает только при звуках струн . И Анис аль-Джалис ответила: О шейх

Ибрахим, клянусь Аллахом, будь у нас какие-нибудь музыкальные инструмен-

ты, наша радость была бы полной . И, услышав слова невольницы, шейх Иб-

рахим встал на ноги, и халиф сказал Джафару: Посмотрим, что он будет

делать! Не знаю , отвечал Джафар, а шейх Ибрахим скрылся и вернул-

ся с лютней, и халиф всмотрелся в нее и вдруг видит это лютня Абу-Ис-

хака ан-Надима.

Клянусь Аллахом, воскликнул тогда халиф, если эта невольница

споет скверно, я распну вас всех, а если она споет хорошо, я их прощу и

распну тебя одного . О боже, сказал Джафар, сделать так, чтобы

она спела скверно! Зачем спросил халиф. Чтобы ты распял нас

всех, и мы бы развлекали друг друга , отвечал Джафар, и халиф засмеял-

ся его словам.

А девушка взяла лютню и осмотрела ее и настроила ее струны и ударила

по ним, и сердца устремились к ней, а она произнесла:

О те, кто готов помочь несчастным влюбленным!

Страстей и любви огонь и жжет и клеймит нас.

И что б вы ни сделали, мы были достойны;

Просили защиты мы не будьте злорадны.

Ведь горе постигло нас и с ним униженье,

И все, что хотите, нам вы можете сделать.

Какая же слава вам убить нас в дому своем

Боюсь я, что с нами вы тогда согрешите .

Клянусь Аллахом, хорошо, о Джафар! воскликнул халиф, я в жизни

не слышал голоса певицы, подобного этому! А Джафар спросил: Быть мо-

жет, гнев халифа оставил его Да, оставил , сказал халиф и спус-

тился с дерева вместе с Джафаром, а потом он обратился к Джафару и ска-

зал: Я хочу войти и посидеть с ними и услышать пенье этой девушки предо

мной . О повелитель правоверных, отвечал Джафар, если ты войдешь

к ним, они, может быть, смутятся, а шейх Ибрахим тот умрет от страха .

Но халиф воскликнул: О Джафар, непременно научи меня, как мне придумать

хитрость и войти к ним, чтобы они не узнали меня .

И халиф с Джафаром отправились в сторону Тигра, размышляя об этом де-

ле, и вдруг видят, рыбак стоит и ловит рыбу под окнами дворца.

А как-то раньше халиф крикнул шейха Ибрахима и спросил его: Что это

за шум я слышу под окнами дворца и шейх Ибрахим ответил: Это голоса

рыбаков . И тогда халиф сказал ему: Пойди удали их отсюда , и рыбаков

не стали туда пускать.

А когда наступила эта ночь, пришел рыбак, по имени Карим, и увидел,

что ворота в сад открыты, и сказал: Вот время небрежности! Я воспользу-

юсь этим и половлю теперь рыбу! И он взял свою сеть и закинул ее в ре-

ку, и вдруг халиф, один, остановился над его головой. И халиф узнал его

и сказал: Карим! и тот обернулся, услышав, что его называют по име-

ни, и когда он увидел халифа, у него затряслись поджилки, и он восклик-

нул: Клянусь Аллахом, о повелитель правоверных, я сделал это не для то-

го, чтобы посмеяться над приказом, но бедность и семья побудили меня на

то, что ты видишь!

Полови на мое имя , сказал халиф. И рыбак подошел, обрадованный, и

закинул сеть и подождал, пока она растянется до конца я установится на

дне, а потом он потянул ее к себе и вытянул всевозможную рыбу.

И халиф обрадовался этому и сказал: Карим, сними с себя одежду! И

тот скинул свое платье (а на нем был кафтан из грубой шерсти, с сотней

заплаток, где было немало хвостатых вшей) и снял с головы тюрбан, кото-

рый он вот уже три года не разматывал, но всякий раз, увидев тряпку, он

нашивал ее на него.

И когда он скинул свой кафтан и тюрбан, халиф снял с себя две шелко-

вые одежды александрийскую и баальбекскую [68] и плащ и фарджию и

сказал рыбаку: Возьми их и надень . А халиф надел кафтан рыбака и его

тюрбан и прикрыл себе лицо платком и сказал рыбаку: Уходи к своему де-

лу , и рыбак поцеловал ноги халифа, и поблагодарил его, и сказал:

Ты был милостив, и не скрою я благодарности

И во всех делах целиком меня обеспечил ты.

Благодарен я на всю жизнь тебе, а когда умру,

За меня мой прах воззовет в гробу с благодарностью .

И рыбак еще не окончил своего стихотворения, как вши уже заползали по

коже халифа, и тот стал хватать их с шеи правой и левой рукой и кидать,

и сказал: О рыбак, горе тебе, поистине много вшей в этом кафтане! О

господин, отвечал рыбак, сейчас тебе больно, а пройдет неделя, и ты не

будешь чувствовать их и не станешь о них думать . И халиф засмеялся и

воскликнул: Горе тебе! Оставлю я этот кафтан на теле! Я хочу ска-

зать тебе слово, сказал рыбак. Говори, что у тебя есть , отвечал

халиф. Мне пришло на ум, о повелитель правоверных, сказал рыбак,

что раз ты захотел научиться ловить рыбу, чтобы у тебя было в руках по-

лезное ремесло, этот кафтан тебе подойдет .

И халиф засмеялся словам рыбака, а затем рыбак повернул своей доро-

гой, а халиф взял корзину с рыбой, положил сверху немного зелени и при-

шел с нею к Джафару к остановился перед ним. И Джафар подумал, что это

Карим, рыбак, и испугался за него и сказал: Карим, что привело тебя сю-

да Спасайся! Халиф сегодня в саду, и если он тебя увидит пропала твоя

шея . И, услышав слова Джафара, халиф рассмеялся, и когда он рассмеялся,

Джафар узнал его и сказал: Быть может, ты наш владыка султан Да,

Джафар, отвечал халиф, ты мой везирь, и мы с тобой пришли сюда, а ты

меня не узнал; гик как же узнает меня шейх Ибрахим, да еще пьяный Стой

на месте, пока я не вернусь к тебе! И Джафар отвечал: Слушаю и повину-

юсь!

И потом халиф подошел к дверям дворца и постучал легким стуком, и

Нур-ад-дин сказал: Шейх Ибрахим, в двери дворца стучат . Кто у две-

рей спросил шейх Ибрахим. И халиф сказал: Я, шейх Ибрахим , и тог

спросил: Кто ты и халиф ответил: Я, Карим, рыбак. Я услышал, что у

тебя гости, и принес тебе немного рыбы. Она хорошая .

И, услышав упоминание о рыбе, Нур-ад-дин и его невольница обрадова-

лись и сказали: О господин, открой ему, и пусть он принесет нам свою

рыбу . И шейх Ибрахим открыл дверь, и халиф вошел, будучи в обличий ры-

бака, и поздоровался первым, и шейх Ибрахим сказал ему: Привет вору,

грабителю и игроку! Пойди покажи нам рыбу, которую ты принес! И халиф

показал им рыбу, и они посмотрели и видят рыба живая, шевелится, и

тогда невольница воскликнула: Клянусь Аллахом, господин, эта рыба хоро-

ша! Если бы она была жареная! “Клянусь Аллахом, госпожа моя, ты права!

ответил шейх Ибрахим и затем сказал халифу: Почему ты не принес эту рыбу

жареной Встань теперь, изжарь ее и подай нам . Сейчас я вам ее изжа-

рю и принесу , отвечал халиф, и они сказали: Живо!

И халиф побежал бегом и, придя к Джафару, крикнул: Джафар! Да,

повелитель правоверных, все хорошо ответил Джафар, и халиф сказал:

Они потребовали от меня рыбу жареной . О повелитель правоверных,

сказал Джафар, подай ее, я им ее изжарю . Но халиф воскликнул: Кля-

нусь гробницей моих отцов и дедов, ее изжарю только я, своей рукой!

И халиф подошел к хижине садовника и, поискав там, нашел все, что ему

было нужно, даже соль, шафран и майоран и прочее и, подойдя к жаровне,

повесил сковороду и хорошо поджарил рыбу, а когда она была готова, поло-

жил ее на лист банана, и взял из сада лимон и сухих плодов, и принес ры-

бу и поставил ее перед ними.

И девушка с юношей и шейх Ибрахим подошли и стали есть, а покончив с

сдой, они вымыли руки, и Нурад-дин сказал: Клянусь Аллахом, рыбак, ты

оказал нам сегодня вечером прекрасную милость! И он положил руку в кар-

ман и вынул ему три динара из тех динаров, что дал ему Санджар, когда он

выходил в путешествие, и сказал: О рыбак, извини меня! Если бы ты знал

меня до того, что со мной случилось, я бы, наверное, удалил горечь бед-

ности из твоего сердца, но возьми это по мере благословения Аллаха! И

он кинул динары халифу, и халиф взял их и поцеловал и убрал (а при всем

этом халиф желал только послушать девушку, когда она будет петь).

И халиф сказал Нур-ад-дину: Ты поступил хорошо и был милостив, но я

хочу от твоей всеобъемлющей милости, чтобы эта девушка спела нам песню,

и я бы послушал . И тогда Нур-ад-дин сказал: Анис аль-Джалис! и она

отвечала: Да! а он сказал ей: Заклинаю тебя жизнью, спой нам

что-нибудь ради этого рыбака, он хочет тебя послушать!

И, услышав слова своего господина, девушка взяла лютню, настроила се

струны, прошлась по ним и произнесла:

О гибкая! Пальцами коснулась струн она

И душу похитила, до них лишь дотронувшись.

Запела, и пением вернула оглохшим слух,

И крикнул: Поистине, прекрасно! немой тогда.

А потом она заиграла на диковинный лад, так что ошеломила умы, и про-

изнесла такие стихи:

Вы почтили нас, избрав жилищем город наш,

И прогнал ваш блеск потемки мрачной ночи.

Так пристойно мне надушить мой дом и мускусом,

И камфарой, и розовой водою .

И халиф пришел тут в восторг, и волнение одолело его, и от сильного

восторга он не мог удержаться и воскликнул: Хорошо, клянусь Аллахом!

хорошо, клянусь Аллахом! хорошо, клянусь Аллахом! а Нур-ад-дин спро-

сил его: О рыбак, понравилась ли тебе невольница И халиф отвечал:

Да, клянусь Аллахом! и тогда Нур-аддин сказал: Она мой подарок те-

бе, подарок благородного, который не отменяет подарков и не берет об-

ратно даров .

И затем Нур-ад-дин поднялся на ноги и, взяв плащ, бросил его рыбаку и

велел ему выйти и уходить с девушкой, и девушка посмотрела на Нур-ад-ди-

на и сказала: О господин, ты уходишь не прощаясь! Если уже это неизбеж-

но, постой, пока я с тобой прощусь и изъясню тебе свое состояние . И она

произнесла такие стихи:

Тоска и страдание и память о днях былых

Мне тело измучили и сделали призраком.

Любимый, не говори: Без нас ты утешишься .

В одном положенье я страданья не кончились.

И если бы кто-нибудь мог плавать в слезах своих,

Наверно была б я тем, кто первый в слезах поплыл.

О те, к кому страсть теперь владеет душой моей,

Как смесь из вина с водой над чашею властвует

Разлука приблизилась, которой боялась я,

О ты, к кому страсть с душой и сердцем игру вела!

О славный Хакана сын, нужда и мечта моя!

О ты, к кому страсть души на миг не оставила!

Ты ради меня врагом царю и владыке стал

И ныне вдали живешь от близких и родины.

Не дай же Аллах тебе, владыка, скучать по мне!

Кариму ты дал меня, да будет прославлен он .

И когда она окончила стихотворение, Нур-ад-дин ответил ей такими сти-

хами:

В день разлуки она со мною простилась

И сказала, в волнении страсти рыдая:

Что же будешь, когда уйду я, ты делать!

Я ответил: Спроси того, кто не умер .

И когда халиф услышал в стихах ее слова: Кариму ты дал меня , его

стремление к ней увеличилось, но ему стало тяжело и трудно разлучить их,

и он сказал юноше: Господин мой, девушка упомянула в стихах, что ты

стал врагом ее господину и обладателю. Расскажи же мне, с кем ты враждо-

вал и кто тебя разыскивает . Клянусь Аллахом, о рыбак, отвечал

Нур-ад-дин, со мной и с этой невольницей произошла удивительная исто-

рия и диковинное дело, и будь оно написано иглами в уголках глаза, оно

бы послужило назиданием для поучающихся! И халиф спросил: Не расска-

жешь ли ты нам о случившемся с тобою деле и не осведомишь ли нас о твоей

истории Быть может, тебе будет в этом облегчение, ведь помощь Аллаха

близка . О рыбак, спросил тогда Нур-ад-дин, выслушаешь ли ты наш

рассказ в нанизанных стихах в рассыпанной речи И халиф ответил: Рас-

сыпанная речь слова, а стихи нанизанные жемчужины .

И тогда Нур-ад-дин склонил голову к земле и произнес такие стихи:

Друг любимый, со сном давно я расстался,

И безмерно вдали от родины горе.

Мой родитель любил меня и был нежен,

По оставил меня и лег он в могилу.

И случилось потом со мной дел немало,

И разбили совсем они мое сердце.

Приобрел мне рабыню он с нежным телом,

Ветви ивы смущает стан ее гибкий.

И наследство потратил я на рабыню

Или щедро раздал его благородным.

И в заботе я свел ее на продажу,

Хоть страдать от разлуки с ней не хотел я.

Но как только воззвал о ней зазыватель,

Набавлять стал старик один развращенный.

И разгневан я был тогда сильным гневом

И рабыню из рук наемников вырвал.

И ударил злодей меня в сильной злобе,

И огнями раздора тут запылал он.

И рукой я от гнева бил его правой,

Вместе с левой, пока душа исцелилась.

И в испуге домой тогда я вернулся,

И укрылся, врагов боясь, в своем доме.

И правитель велел тотчас захватить нас,

Но привратник пришел ко мне благородный,

Намекая, чтоб дальше я удалился

И исчез бы, завистникам на несчастье.

И ушли мы, покинув дом темной ночью,

И хотели жилья искать мы в Багдаде.

Лет со мною былых богатств уже больше,

Сверх того, что я дал, рыбак, тебе раньше.

Но даю я тебе любимую сердца

Будь уверен, что душу я тебе отдал ,

И когда он кончил свои стихи, халиф сказал ему: О господин мой

Нур-ад-дин, изложи мне твое дело , и Нур-ад-дин рассказал ему свою ис-

торию с начала до конца. И когда халиф понял, каково его положение, он

спросил: Куда ты сейчас направляешься Земля Аллаха обширны , от-

вечал Нур-аддин. И халиф сказал: Вот я напишу тебе бумажку, доставь ее

султану Мухаммеду ибн Сулейману аз-Зейни, и когда он прочтет ее, он ни-

чем тебе не повредит и не обидит тебя

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Тридцать восьмая ночь

Когда же настала тридцать восьмая ночь, она сказала: Дошло до меня,

о счастливый царь, что халиф сказал Нур-ад-дину Али: Я напишу тебе за-

писку, которую ты доставишь султану Мухаммеду ибн Сулейману аз-Зейни, и

когда он прочтет ее, ее не сделает тебе вреда . И Нур-ад-дин Али воск-

ликнул: А разве есть в мире рыбак, который переписывается с царями По-

добной вещи не бывает никогда! Ты прав, отвечал халиф, но я ска-

жу тебе причину: знай, что мы с ним читали в одной школе у одного учите-

ля, и я был его старшим, а впоследствии его настигло счастье, и он стал

султаном, а мою судьбу Аллах переменил и сделал меня рыбаком. По я не

посылал к нему с просьбой без того, чтобы он не исполнил ее, и если бы я

каждый день посылал ему тысячу просьб, он бы их наверное исполнил .

И, услышав его слова, Нyр-ад-дин сказал: Хорошо, пиши, а я посмот-

рю . И халиф взял чернильницу и калам и написал славословия, а вслед за

тем: Это письмо от Харуна ар-Рашида, сына аль-Махди, его высочеству Му-

хаммеду ибн Сулейману аз-Зейни, охваченному моей милостью, которого я

сделал моим наместником над частью моего государства. Это письмо достиг-

нет тебя вместе с Нур-ад-дином Али ибн Хаканом, сыном везиря, и в тот

час, когда он прибудет к вам, сложи с себя власть и назначь его, и не

перечь моему приказу. Мир тебе!

Потом он отдал письмо Нур-ад-дину Али ибн Хакану, и Нур-ад-дин взял

письмо и поцеловал его и положил в тюрбан и тотчас же отправился в путь,

вот что с ним было.

Что же касается халифа, то шейх Ибрахим посмотрел на него, когда он

был в образе рыбака, и воскликнул: О самый низкий из рыбаков, ты принес

нам пару рыб, стоящих двадцать полушек, взяв три динара, и хочешь заб-

рать и девушку тоже! И халиф, услышав его слова, закричал на него и

кивнул Масруру, и тот показался и ринулся на шейха. А Джафар послал од-

ного мальчика из детей, бывших в саду, к дворцовому привратнику и потре-

бовал от него царскую одежду, и мальчик ушел и принес одежду и поцеловал

землю между руками халифа, и халиф снял то, что было на нем, и надел ту

одежду.

А шейх Ибрахим сидел на скамеечке, и халиф стоял и смотрел, что бу-

дет, и тут шейх Ибрахим оторопел и растерялся и стал кусать пальцы, го-

воря: Посмотри-ка! Сплю я или бодрствую О шейх Ибрахим, что озна-

чает твое состояние спросил халиф, и тогда шейх Ибрахим очнулся от

опьянения и кинулся на землю и произнес:

Прости мне проступок мой, споткнулась моя нога,

Ведь ищет раб милости всегда у господ своих.

А сделал, что требует проступок, признавшись в нем,

Но где ж то, что требуют прощенье и милости

И халиф простил его и приказал, чтобы девушку доставили во дворец, и

когда она прибыла во дворец, халиф отвел отдельное помещение ей одной и

назначил людей, чтобы ей служить, и сказал ей: Знай, что я послал твое-

го господина султаном в Басру, и, если захочет Аллах великий, мы отпра-

вим ему почетную одежду и отошлем тебя к нему . Вот что случилось с эти-

ми.

Что же касается Нур-ад-дина Али ибн Хакана, то он ехал не переставая,

пока не достиг Басры, а потом он пришел ко дворцу султана и издал гром-

кий крик, и султан услышал его и потребовал к себе. И представ между его

руками, Нур-ад-дин поцеловал землю и вынул бумажку и подал ее ему, и

когда султан увидел заглавные строки письма, написанные почерком повели-

теля правоверных, он поднялся и встал на ноги и поцеловал их три раза и

воскликнул: Внимание и повиновение Аллаху великому и повелителю право-

верных!

Потом он призвал четырех судей и эмиров и хотел снять с себя власть,

но вдруг явился везирь тот, альМуин ибн-Сави. И султан дал ему бумаж-

ку, и везирь, прочтя ее, изорвал ее до конца и взял в рот и разжевал и

выбросил, и султан крикнул ему, разгневанный: Горе тебе, что тебя побу-

дило к таким поступкам А везирь отвечал ему: Клянусь твоей жизнью, о

владыка султан, этот не видался не с халифом, ни с его везирем. Это ви-

сельник, злокозненный дьявол; ему попалась какая-то пустая бумажка, на-

писанная почерком халифа, и он приспособил ее к своей цели. И халиф не

посылал его взять у тебя власть, и у него нет ни благородного указа, ни

грамоты о назначении. Он не пришел от халифа, никогда, никогда, никогда!

И если бы это дело случилось, халиф бы наверное прислал вместе с ним

придворного или везиря, по он пришел один .

Так как же поступить спросил султан, и везирь сказал: Отошли

этого юношу со мною, я возьму его от тебя и пошлю его с придворным в

город Багдад. И если его слова правда, он привезет нам благородный указ

и грамоту; если же он не привезет их, я возьму должное с этого моего

обидчика . И, услышав слова везиря альМуина ибн Сави, султан сказал:

Делай с ним что хочешь!

И везирь взял его от султана и отвел в свой дом крикнул своих слуг,

и они разложили его и били, пока он не обеспамятел. И он наложил ему на

ноги тяжелые оковы и привел его в тюрьму и крикнул тюремщика, и тот при-

шел и поцеловал землю между руками везиря (а этого тюремщика звали Ку-

тейт). И везирь сказал ему: О Кутейт, я хочу, чтобы ты взял и бросил

его в один из подвалов, которые у тебя в тюрьме, и пытал бы его ночью и

днем! И тюремщик отвечал: Внимание и повиновение!

А потом тюремщик ввел Нур-ад-дина в тюрьму и запер дверь, и после

этого он велел обмести скамью, стоявшую за дверью, и накрыть ее подстил-

кой и ковром и посадил на нее Нур-ад-дина и расковал его оковы и был к

нему милостив. И везирь каждый день посылал к тюремщику и приказывал ему

бить Нур-ад-дина, но тюремщик защищал его от этого в течение сорока

дней.

А когда наступил день сорок первый, от халифа пришли подарки, и, уви-

дав их, султан был ими доволен и посоветовался с везирем относительно

них, и кто-то сказал: А может быть, это подарки для нового султана И

сказал везирь аль-Муин ибн Сави: Самым подходящим было бы убить его в

час его прибытия . И султан воскликнул: Клянусь Аллахом, ты напомнил

мне о нем! Пойди приведи его и отруби ему голову . И везирь отвечал:

Слушаю и повинуюсь! и поднялся и сказал: Я хочу, чтобы в городе кри-

чали: Кто хочет посмотреть на казнь Нур-ад-дина пль ибн Хакана, пусть

приходит ко дворцу! И придет и сопровождающий и сопровождаемый, чтобы

посмотреть, и я исцелю свою душу и повергну в горе Завистников . Де-

лай что хочешь , сказал ему султан.

И везирь пошел, счастливый и радостный, и пришел к вали и велел ему

кричать, как мы упомянули.

А когда люди услышали глашатая, они огорчились и заплакали все, да-

же мальчики в школах и торговцы в лавках. И люди вперегонки побежали

захватить места, чтобы посмотреть на это, а некоторые пошли к тюрьме,

чтобы прийти с Нур-ад-дином. Везирь же отправился с десятью невольниками

в тюрьму, и тюремщик Кутейт спросил его: Что ты хочешь, наш владыка ве-

зирь Приведи мне этого висельника , сказал везирь, и тюремщик от-

ветил: Он в самом зловещем положении так много я его бил .

А потом тюремщик вошел и увидел, что Нур-ад-дин говорит такие стихи:

Кто поможет мне, кто поддержку даст мне в горе

Велика болезнь, нелегко найти лекарство.

Истомило сердце и душу мне отдаление

И друзей моих судьба сделала врагами.

И найду ль среди вас я, о люди, друга мне нежного,

Чтоб мог сжалиться и ответить он на зов мой

Как ничтожна смерть для меня теперь с забытьем ее,

И на благо жизни пресек давно я надежду.

О господь мой, тем, кто ведет нас всех, благовсстником,

Тобой избранным, океаном знаний, владыкою

Всех ходатаев заклинаю я отпусти мне грех

И спаси меня и тоску и горе смягчи мне .

И тогда тюремщик снял с него чистую одежду, надел на него две грязные

рубахи и отвел его к везирю, и Нурад-дин посмотрел, и вдруг видит, что

это его враг, который стремится его убить. И, увидав его, он заплакал и

спросил его: Разве ты в безопасности от судьбы Или не слышал ты слов

поэта:

Где теперь Хосрои, где деспоты эти первые,

Что собрали клады Но нет тех кладов и их уж нет!

Знай о везирь, сказал он потом, что лишь Аллах, да будет он пре-

вознесен и прославлен, творит то, что хочет . И везирь возразил: О Али,

ты пугаешь меня этими словами Я сегодня отрублю тебе голову наперекор

жителям Басры и не стану раздумывать, и пусть судьба делает что хочет. Я

не посмотрю на твои увещания и посмотрю лишь на слова поэта:

Пускай судьба так делает, как хочет,

Спокоен будь о том, что судьба свершила.

А как прекрасны слова другого:

Кто прожил после врагов своих

Хоть день тот цели достиг уже .

И потом везирь приказал своим слугам взвалить Нурад-дина на спину му-

ла, и слуги, которым было тяжело это сделать, сказали Нур-ад-дину: Дай

нам побить его камнями и разорвать его, если даже пропадут наши души .

Ко Нур-ад-дин Али отвечал им: Ни за что не делайте этого. Разве вы не

слышали слов поэта, сказавшего:

Прожить я должен срок, судьбой назначенный,

А кончится ряд дней его смерть мне,

И если б львы меня втащили в логово

До времени меня не сгубить им .

И потом они закричали о Нур-ад-дине: Вот наименьшее воздаяние тому,

кто возводит на царей ложное! И его до тех пор возили по Басре, пока не

остановились под окнами дворца, и тогда его поставили на ковре крови, и

палач подошел к нему и сказал: О господин мой, я подневольный раб в

этом деле. Если у тебя есть какое-нибудь желание скажи мне, и я его

исполню: твоей жизни осталось только на то время, пока султан не покажет

из окна лицо .

И тогда Нур-ад-дин посмотрел направо и налево и назад и вперед и про-

изнес:

Я видел уж тут палач, и меч, и ковер его

И крикнул: Унижен я и в горе великом!

Ужель не поможет мне средь вас благосклонный друг

Спросил я, так дайте же на призыв ответ мне .

Прошло уж мне время жить, и гибель пришла моя;

Но кто ради райских благ меня пожалеет

И взглянет, каков я стал, и муки смягчит мои,

И чашу с водой мне даст, чтоб меньше страдал я

И люди стали плакать о нем, и палач встал и взял чашку воды и подал

ее Нур-ад-дину, но везирь поднялся с места и ударил рукой кружку с водой

и разбил ее и закричал на палача, приказывая ему отрубить голову

Нур-ад-дину.

И тогда палач завязал Нур-ад-дину глаза, и народ закричал на везиря,

и поднялись вопли и умножились вопросы одних к другим, и когда все это

было, вдруг взвилась пыль, и клубы ее наполнили воздух и равнину.

И когда увидел это султан, который сидел во дворце, он сказал им:

Посмотрите, в чем дело , а везирь воскликнул: Отрубим этому голову

сначала! Но султан возразил: Подожди ты, пока увидим, в чем дело .

А эта пыль была пыль, поднятая Джафаром Бармакидом, везирем халифа, и

теми, кто был с ним, и причиной их прихода было то, что халиф провел

тридцать дней, не упоминая о деле Али ибн Хакана, и никто ему о нем не

говорил, пока он не подошел в какую-то ночь к комнате Анис аль-Джалис и

не услышал, что она плачет и произносит красивым и приятным голосом сло-

ва поэта:

Твой призрак всегда, вдали и вблизи, со мною,

А имя твое не может язык покинуть .

И ее плач усилился, и вдруг халиф открыл дверь и вошел в комнату и

увидел Анис аль-Джалис, которая плакала, а она, увидав халифа, упала на

землю и поцеловала его ноги три раза, а потом произнесла:

О ты, кто корнями чист и славен рождением,

О ветвь плодов вызревших, о древо цветущее!

Напомню обет тебе, что дать соизволил ты,

Прекрасный по качествам. Побойся забыть его!

И халиф спросил ее: Кто ты и она сказала:

Я подарок тебе от Али ибн Хакана и хочу исполнения обещания, данного

мне тобою, что ты пошлешь меня к нему с почетным подарком; я здесь те-

перь уже тридцать дней не вкусила сна .

И тогда халиф потребовал Джафара Бармакида и сказал ему: Джафар, я

уже тридцать дней не слышу вестей об Али ибн Хакане, и я думаю, что сул-

тан убил его. Но, клянусь жизнью моей головы и гробницей моих отцов и

дедов, если с ним случилось нехорошее дело, я непременно погублю того,

кто был причиною этому хотя бы он был мне дороже всех людей! Я хочу,

чтобы ты сейчас же поехал в Басру и привез сведения о правителе Мухамме-

де ибн Сулеймане аз-Зани и об Али ибн Хакане. Если ты пробудешь в от-

сутствии дольше, чем требует расстояние пути, прибавил халиф, я сне-

су тебе голову.

Ты знаешь, о сын моего дяди, о деле Нур-ад-дина Али и о том, что я

послал его с письмом от меня. И если ты увидишь, о сын моего дяди, что

правитель поступил не согласно с тем, что я послал сообщить ему, вези

его и вези также везиря аль-Муина ибн Сави в том виде, в каком ты их

найдешь. И не отсутствуй больше, чем того требует расстояние пути .

И Джафар отвечал: Внимание и повиновение! и затем он тотчас же

собрался и ехал, пока не прибыл в Басру, и, обгоняя друг друга, устреми-

лись к царю Мухаммеду ибн Сулейману аз-Зейни вести о прибытии Джафара

Бармакида.

И Джафар прибыл и увидал эту смуту, беспорядок и давку, и тогда ве-

зирь Джафар спросил: Отчего эта давка И ему рассказали, что происхо-

дит с Нур-ад-дином Али ибн Хаканом, и, услышав их слова, Джафар поспешил

подняться к султану и приветствовал его и осведомил его о том, зачем он

приехал и о том, что если с Али ибн Хаканом случилось дурное дело, сул-

тан погубит тех, кто был причиной этому. После этого он схватил султана

и везиря аль-Муина ибн Сави и заточил их и приказал выпустить Нур-ад-ди-

на Али ибн Хакана и посадил его султаном на место султана Мухаммеда ибн

Сулеймана аз-Зейни.

И он провел в Басре три дня время угощения гостя, а когда настало

утро четвертого дня, Али ибн Хакан обратился к Джафару и сказал ему: Я

чувствую желание повидать повелителя правоверных . И Джафар сказал тогда

царю Мухаммеду ибн Сулейману аз-Зейни: Снаряжайся в путь, мы совершим

утреннюю молитву и поедем в Багдад , и царь отвечал: Внимание и пови-

новение!

И они совершили утреннюю молитву, и все поехали, и с ними был везирь

аль-Муин ибн Сави, который стал раскаиваться в том, что он сделал. А что

касается Нур-аддина Али ибн Хакака, то он ехал рядом с Джафаром, и они

ехали до тех пор, пока не достигли Багдада, Обители Мира.

После этого они вошли к халифу и, войдя к нему, рассказали о деле

Нур-ад-дина и о том, как они нашли его близким к смерти. И тогда халиф

обратился к Али ибн Хакану и сказал ему: Возьми этот меч и отруби им

голову твоего врага .

И Нур-ад-дин взял меч и подошел к аль-Муину ибн Сави, и тот посмотрел

на него и сказал: Я поступил по своей природе, ты поступи по своей . И

Нур-ад-дин бросил меч из рук и посмотрел на халифа и сказал: О повели-

тель правоверных, он обманул меня этими словами! И он произнес:

Обманул его я уловкою, как явился он,

Ведь свободного обмануть легко речью сладкою .

Оставь его ты, сказал тогда халиф и крикнул Масрур, О Масрур,

встань ты и отруби ему голову! и Масрур встал и отрубил ему голову.

И тогда халиф сказал Али ибн Хакану: Пожелай от меня чего-нибудь .

О господин мой, отвечал Нурад-дин, нет мне нужды владеть Басрой, я

хочу только быть почтенным службою тебе и видеть твое лицо . И халиф от-

вечал: С любовью и удовольствием!

Потом он позвал ту невольницу, Анис аль-Джалис, и она появилась перед

ним, и халиф пожаловал их обоих и дал им дворец из дворцов Багдада и

назначил им выдачи, а Нур-ад-дина он сделал своим сотрапезников, и тот

пребывал у него в приятнейшей жизни, пока не застигла его смерть .